Алексей Смирнов - Записки из клизменной

А вот пятая – пятая была Классическая Медсестра. Кубическая, средних лет. Сядет напротив – и мед польется ручьем. Зато как выйдет за дверь, вразумлять разжужжавшихся клиентов – гроза! Страх и трепет, как написал Кьеркегор. В одном глазу яйцеглист, в другом – анализ мочи по Нечипоренко.

Эту пятую сестру я не то что забыл как зовут, но и вообще забыл, хотя проработал с ней дольше, чем с остальными, вместе взятыми. Приехал как-то раз в поликлинику, уже через несколько лет после того, как уволился. И мне ее называют. Я – в недоумении: кто такая? не помню! не знаю!

Тут она выходит, руками плещет, сияет. Тьфу! как я мог забыть! Зачем, собаки, напомнили?

Имя теперь снова забыл, а образ держится.

В последнее время меня постоянно занимают пятки. Я никак не пойму, почему их чесание считается роскошью.

Мне часто приходится выслушивать женские мечты: хорошо бы мне девку-чернавку, чтоб она мне пятки чесала. Почему-то не черного мужика, а именно девку. И барыни доисторические, насколько я знаю, тоже девок предпочитали. Вот почему? Гомосексуальные полутона?

По-моему, нет. Пятка, может быть, и эрогенная зона, но она не универсальная эрогенная зона. Потому что я, например, свою пятку никому чесать не позволю по причине смеха.

И все мои знакомые тоже не позволят.

Наверное, это просто помещичья блажь, вызванная нехваткой воображения. Я говорю это как опытный чесальщик пяток, потому что невропатологи этим занимаются постоянно. Есть такая профессия: пятки чесать. И у меня, признаться, от харь, ухмылявшихся на это диагностическое чесание, рябило в глазах. Зато ни одного возбужденного стона.

Так что всем, кому хочется чесания пяток, надо обратиться к специалисту по таким желаниям.

Вы ложитесь, устраиваетесь. Доктор берет молоточек… ведет рукояткой по пятке… блаженство… – внимание, коллеги! кто понимает… – большой палец разгибается… медики поймут, о чем я…

Полный Су Джок.

Как правильно говорит один умный доктор, медицина – это армия. Со своими санитарными и безвозвратными потерями.

Вот довольно грустный пример. Кроме шуток.

Место ли красит человека, человек ли место – дело темное. Я только знаю, что человек бывает настолько прекрасен, что под него создается специальное место. В нашей больнице таким стал начальник стоматологической службы.

До него такой должности не было. И как-то справлялись. Но он оказался фигурой, которую позарез понадобилось устроить в больницу, и эту должность придумали. На всю оставшуюся жизнь.

Он умер во время празднования Дня медработника в развратном месте, бывшем пионерском лагере «Айболит».

Он там утонул, не проработав, по-моему, и года. Хотя все говорят, что утонуть там негде. Но это спорно, потому что, например, физкультурник озадаченно твердит, будто вообще не помнит никакого «Айболита». С главврачом целовался, да, но «Айболита» не помнит.

«Айболит», конечно, сделался диким местом. От того, что физкультурник в нем отдохнул, он лучше не стал. Детская площадка с грибочками вообще уничтожена.

Я столько понаписал про своих товарищей по работе, что резонно спросить: а как же ты сам их лечил, несчастных этих?

У меня, конечно, было много секретов. Но двумя, из числа любимых, я готов поделиться.

Для налаживания контакта с клиентами я всегда старался задействовать животный мир. Если я приходил по вызову и видел кота, то полдела было сделано. И даже все дело целиком.

Я начинал с того, что восхищался котом. Не прекращая при этом мыть руки или там доставать бумаги, молоточек, трубку. То есть как бы реагировал по-человечески на окружающую среду, но при этом не забывал о деле.

Затем я подхватывал животное и, как будто меня осеняло, вдруг говорил – серьезно и озабоченно: «Вы знаете – ведь это крайне полезное животное, кот. Он снижает давление. Да! Хотите верьте, хотите нет. Они все чувствуют, эти коты!»

Хозяйка, у которой чаще всего оказывалось именно давление, всплескивала руками: «Ах! Он такой умница! Он сразу, чуть что, ко мне прыгает!»

«От этого он тоже помогает», – говорил я непререкаемым тоном.

На фоне зоологической расслабленности можно было внушать те или иные идеи.

Встречи институтских друзей всегда трогательны, вот и вчера получилось очень трогательно.

Нашлась, конечно, гитара. И все потекло в абсолютно правильном русле. Пели песни: например, гимн наших медицинских студентов. Там были такие классические слова: «Сегодня, сегодня мы студенты; завтра – настоящие врачи!»