Александр Беатов - Время дня - ночь

"Сколько тут людей!" — думал он, — "И все работают… "Иначе не проживёшь" — говорят. Может, нужно быть, как они? Чтобы с работы — домой, а из дома — на работу: кормить семью, и ни о чём больше не помышлять…"

Он позвонил. Ему открыла Анна Алексеевна. Он спросил Николая Николаевича. — "Его нет…" — Тогда он стал объяснять, по какому пришёл делу. Анна Алексеевна не дала договорить и пригласила войти.

Он досказал. Без Николая Николаевича ничего нельзя было поделать. Он будет в восемь, сейчас было около шести…

— Как же быть? — спросил Волгин.

— Да уж не знаю, — сказала Анна Алексеевна. — Без него — никак.

— Да. Я понимаю. Придётся зайти к вам в восемь.

— Да. Хотя нет смысла ехать обратно. Как раз время уйдёт на дорогу.

— Да. Но я поеду. Что же делать…

— Вы, конечно, можете его подождать. Но смысла нет ждать два часа.

— Да. Спасибо. Я приеду к восьми.

Раздался звонок в дверь.

— О! Это он! Вам повезло!

Анна Алексеевна поспешила открыть дверь. Звонок ещё выдал какую-то весёлую дробь, и вошёл человек, высокий, улыбающийся, увидел Волгина. Они поздоровались. Анна Алексеевна быстро разъяснила ситуацию. С делом, по которому пришёл Волгин, выходила какая-то неувязка. Нужно было позвонить начальнику Волгина и, как выразился Николай Николаевич, "провести консультацию". Он попросил это сделать Анну Алексеевну.

— Я ничего не хочу делать для этого Ерохина! — возразила она. И Волгин вспомнил, что Анна Алексеевна когда-то тоже работала во Дворце пионеров в их Техническом отделе, на пару с Николаем Николаевичем — обучая школьников "искусству пайки".

"Значит и ко мне она относится, как к постороннему, как к "человеку с работы". И я ей неприятен. Впрочем, она права. Я тоже не хотел бы, чтобы кто-нибудь с работы приходил ко мне домой…"

Пока звонили по телефону, Волгину предложили пройти в комнату и присесть. Стул выдвинули из-под стола, и он сел на него посреди комнаты.

Девочка занималась с клеем и кисточкой и не обратила внимания на вошедшего. Она понравилась Волгину, и он стал наблюдать за ней. В её непосредственных движениях он почувствовал немые интонации и жесты, невольно обращённые к нему.

У девочки были по-домашнему распущены волосы. Волгин подумал о том, что он не спросил, можно ли — в ботинках, но решил, что этого не спрашивают, когда приходят по делу. И тут же, подумав об этом, вспомнил, о том, когда он был маленьким и то, как он относился к людям "с работы", которые приходили по делу к его отцу, в то время возглавлявшим местное жилуправление.

Он вспомнил, как однажды какой-то человек пришёл к ним домой и говорил с отцом о какой-то "аварии на участке". Он не раздевался и не проходил в комнату. Его не приглашали за стол, хотя в это время семья ужинала. По скорому отец с ним договаривался, что-то улаживал, давал инструкции, и человек уходил. Волгин вспомнил, как он спросил мать, почему так. И она сказала: "Это — чужой дядька". И ему было жалко этого дядьку, потому что они сидели в тепле, за столом с едой, а он в это время выходил на улицу, поздно вечером, в дождь, один…

Как-то раз пришли знакомые, и мальчик спросил мать: "А среди них нет ли чужих?" Ему со смехом говорили: "Нет! Тут все — свои!" Отец выпивал с ними, о чём-то громко разговаривал в табачном дыму на кухне, смеялся.

Мальчик не любил "чужих дядек". И знакомые родителей ему тоже казались чужими, несмотря на то, что они подзывали его, давали конфету или, смеясь, трепали по голове. Настоящие же "чужие дядьки" вызывали у него неприятное сочувствие, и он всегда ждал, чтобы они поскорее ушли.

Девочка отложила пузырёк с клеем и стала промывать кисть в стакане с водой. Затем она выдвинула ящик письменного стола и вытащила коробку с акварельными красками.

Они были одни в комнате. И Волгину следовало бы спросить, как её зовут и чем она занята. Но существовала какая-то грань, которую ему никак не хотелось перешагивать. Хотя девочка и была ему симпатична, она оставалась чужим ребёнком из далёкого недоступного мира.

А девочка нарочно не замечала его, и от этого не было неудобно молчать и чувствовать себя здесь лишним. Наверное и он, когда был маленьким, делал всё так же, как этот ребёнок, следуя интуитивному чутью в своём непосредственном детском поведении.

Вопрос, по которому пришёл Волгин, разрешился телефонным звонком Николая Николаевича к начальнику. Молодой человек извинился за беспокойство и, уходя, спросил хозяев, как легче добраться до автобусной остановки. Анна Алексеевна долго и любезно разъясняла. Он говорил, что понял, благодарил, но она объясняла подробнее, как бы, радуясь оказать любезность. Она пригласила его даже подойти к кухонному окну, откуда всё было видно.