Александр Беатов - Время дня - ночь

— Брат! — прервал Санитар. — Разве ты не знаешь, что когда ты станешь подавать документы, первый анкетный вопрос, который вызовет у тебя трудности, будет: состоишь ли ты в ВЛКСМ.

— Я отвечу: нет, — парировал Саша.

— А так ли это?

— Да. Я сжёг свой билет.

— Ты сжёг… Но заявил ли ты открыто, что выходишь из членства?

— Нет…

— Вот, видишь… Значит, на самом деле ты сжёг его только для себя, чтобы успокоить свою совесть… А для них — ты всё ещё комсомолец. Твоя фамилия занесена в их книге учёта.

Саша хотел было что-нибудь ответить, но в его голове как-то всё, вдруг, перепуталось.

Санитар поменял позу, пересев поудобнее, и продолжал:

— Второе, брат Андрей, на что тебе придётся отвечать: служил ли ты в армии? И когда ты ответишь, что нет, — последует следующий вопрос: почему?

— Но так ли это всё важно? — продолжал возражать Саша. — Я могу ответить, что не служил, потому что был болен. Ведь, с формальной точки зрения всё именно так. Люди, с больным сердцем, калеки, без ноги или руки — я помню одного мальчика, который потерял ногу из-за несчастного случая… Разве он не сможет поступить из-за этого в вуз? Он был отличником в школе. И я думаю, он давно учится или уже окончил какой-нибудь институт, несмотря на отсутствие ноги.

У Саши в горле перехватило. Он почему-то разволновался, вспомнив из далёкого детства мальчика, который попал на школьной стройке под перевернувшуюся бетонную плиту, лежал целый час, истекая кровью, пока случайно какая-то женщина не увидела его из окна того самого дома, в котором жил Саша. Поистине, Бог заставил взглянуть её в окошко, да ещё суметь разглядеть ребёнка среди строительных блоков и мусора!

— Брат Андрей! — отвечал Санитар. — Больное сердце и отсутствие ноги — совсем другое дело, нежели психбольница. Но даже, допустим, что ты пройдёшь через отбор, что вряд ли получится — ведь тебя даже не на всякую работу примут с такой статьёй, — другой вопрос ждёт тебя: членство в профсоюзе… — Санитар подождал немного, а затем спросил:

— Что ты ответишь?

— Ты знаешь, брат, — неуверенно начал Саша, — Я, ведь, член профсоюза… А что в этом такого? Ты никогда не говорил, что это плохо… Я понимаю: комсомол — против религии… Но профсоюз, ведь, поддерживает интересы трудящихся… Идеологически он нейтрален…

— Разве? — Санитар снова помолчал немного, потом добавил с каким-то проникновенным сожалением в голосе: — В профсоюзном билете на каждой странице написано: "Профсоюзы — школа коммунизма".

Саша молчал. Он не знал, как возразить. Разумеется, было ясно, что коммунизм — против религии. И выходило, что несмотря на то, что он, как бы, избавился от комсомола, тем не менее, всё равно оказывался чуть ли не членом компартии…

— Ведь, профсоюз нужен только для оплаты больничных… Я же болею иногда… Да и в диспансере мне нужно появляться время от времени… — робко стал он оправдываться. — Ведь, иначе не заплатят всех денег…

— Нельзя служить двум господам… И особенно, — Санитар пристально посмотрел Саше в глаза, — Маммоне.

— А что, брат Вова… Я знаю, что он тоже берёт больничные в диспансере… Разве он — не состоит в профсоюзе?

— Брат Вова — дворник. А дворникам, даже тем, кто — в профсоюзе, платят одинаковую минимальную зарплату: 65 рублей.

— А ты? Разве и ты — не в профсоюзе?

— Нет. — Санитар отвёл взгляд, посмотрел на свечку, давая понять, что разговор на эту тему себя исчерпал.

— Что же делать? — Саша проглотил слюну. — Значит я зря посещал Подготовительные Курсы…

Санитар поднялся, взял с пола пустой чайник.

— Кстати, — он подошёл к двери. — Тебе больше не звонит тот стукач?

— Который? Из психушки или с МГУ?

— Всё равно…

— Да, вроде, перестали…

— Это хорошо… — Он, будто, задумался, держась за ручку двери. — Значит, мы можем кое-что предпринять… Сейчас я вернусь, и мы обсудим одно дело…

Возвратившись минут через пять, с кипятком в чайнике, которого хватило ровно на две чашки, Санитар сказал:

— Мы можем организовать свой собственный вуз, экуменический, — начал он. — Я, ты, сестра Наташа, Никаноров… — Он задумался. — Пожалуй, пока и хватит. Все мы сможем начать углублённое изучение Евангелия и, поскольку, я знаю, что ты интересуешься философией, мы будем изучать даже богословие. Нам не нужен будет никакой диплом об окончании. Потому что не ради бумажки, как это водится в мире, мы станем изучать эти предметы… Но, как сказано, "возлюбите чистое словесное молоко", — мы будем делать это ради познания Христовой истины. Ведь, сказано также: "Познаете Истину, и Истина сделает вас свободными…"