Александр Беатов - Время дня - ночь

Длинный подземный переход пошёл в гору. Куда бы он ни вёл, полагаясь на его создателей, все шли — в едином направлении.

"И почему не сделать эскалатор?" — подумал Саша, чувствуя усталость в ногах. — "Ведь есть же эскалаторы, и короткие, и длинные! Нет… Тут советский человек может пройти своими ногами, потому что не так тут ещё круто! Эскалаторы полагаются только там, где на "своих двоих" ему никак ни подняться — ни спуститься!"

И будто делая небольшую уступку, переход заканчивался входом на эскалатор, где поток людей замедлял движение, приводя всякого в ещё большее уныние от образовавшейся вдруг людской толчеи.

"Когда же конец?!" — с возмущением подумал Сашка, как, вероятно, и все его окружавшие люди, большинство с багажом в обеих руках. Толпа медленно вливалась в русла двух конвейерных лестниц, каждая из которых пожирала сразу по два человека. Третья линия не функционировала.

"Почему не включить все?" — размышлял Саша, почти останавливаясь в уплотнившейся людской массе.

И будто уловив его мысли, дежурная диспетчер вышла из застеклённой будки, стала отцеплять заграждение с бездействовавшего подъёмника. Тут же людское коловращение выбросило несколько добровольцев, смело зашагавших по ступеням, ещё не приведённых в движение. Диспетчер поспешно вернулась в свою будку, чтобы нажатием кнопки облегчить усилия людей выбраться на свободу…

Наконец, Сашка оказался в наземном зале здания метро, поспешил прочь, на вокзальную площадь, автоматически забывая эту обыкновенную, скупую на новизну, подземную жизнь города.

Санитар уже ожидал его. Они поспешили к поезду, готовому вот-вот отправиться.

В это поутреннее время, после часа пик, электричка оказалась полупустой. Поэтому спутники заняли места друг против друга, у окна, в середине вагона, как раз, когда поезд дёрнулся и начал набирать скорость. На окне ещё не было установлено второй, зимней рамы, и через открытую фрамугу звук от стука колёс, отражённый от другого поезда, ворвался в салон.

— Ты не возражаешь, если мы закроем окно? — спросил Санитар.

— Нет, конечно. — И Саша, поднявшись, начал поднимать фрамугу. Справившись с нею, он сел.

— Спасибо, брат! — Санитар как всегда говорил спокойно. — Ты — повыше меня ростом. Я бы не смог сделать это так легко.

— Пустяки! — И Саша подумал: "Почему он иногда придаёт значение таким косвенным житейским вопросам, тогда как можно сразу говорить о более важных делах?"

Не ответив себе на эту мысль, и другой не задавшись: какие дела считать важными, а какие нет, — он спросил:

— До какой станции мы едем?

Санитар назвал станцию, и Саша понял, что это — не близко.

Минут десять ехали вокзальными задворками, с унылыми промышленными картинами, пока поезд не остановился на станции Маленковская, где жил Санитар.

— Почему мы не встретились тут? — поинтересовался Саша. — Ведь, ты едешь из дома?

— В целях конспирации, брат. — Санитар обвёл взглядом полупустой вагон и добавил: — Ты видишь, никто не вышел и никто не вошёл. При желании нас легко было бы выследить.

Поезд снова тронулся. Справа потянулся лесопарк.

— Я люблю здесь гулять. — Санитар указал на дорогу вдоль леса. — Там есть одно раздваивающееся дерево, в форме креста… Вон оно! Смотри!

Саша попытался разглядеть дерево среди деревьев, но не сумел. Поезд набрал скорость, пролетел в туннеле, под окружной дорогой, на какое-то мгновение погрузив пассажиров в темноту, после которой снова ударило по глазам светом утреннего солнца. По левой стороне потянулось бесконечное здание многоэтажного массива.

"Как люди, живущие тут, обходят свой дом вокруг?" — подумал Саша. — Наверное, впрочем, подъезды — на обе стороны выходят…"

Бесконечное здание утомило взгляд, переключило мысли от внешней панорамы на тот вопрос, с которым Саша и его спутник ехали к священнику. И, будто бы, уловив эту перемену, Санитар сказал:

— Я полагаю, брат, тебе будет очень интересно познакомиться с отцом Алексеем… Он — единственный православный священник, который близок нам по своим взглядам и по своей деятельности. Несмотря на то, что он вынужден придерживаться ограничений, налагаемых патриархатом, по мере своих сил, отец Алексей пытается провести модернизацию, научить людей мыслить по-новому. Благодаря его книгам, многие из, так называемой, советской интеллигенции, серьёзно обращаются к религии. Несомненно, отец Алексей — человек, уловивший дух, носящийся в воздухе.