Александр Беатов - Время дня - ночь

"Это же надо было суметь поместить сюды столько мысли!" — воскликнул он в голос. — "Видать, художник немало пережил в своей жисти! Токмо почему ж он её выбросил просто так? Неужто допился до ручки?"

От волнения дядя Коля не смог усидеть на месте, поднялся, прошёл на кухню. Там, в окне, находился другой "натюрморт", с названием "Змеевик". И вид спирали, застрявшей на ветке, был ещё более жизнен, чем только что обретённое на лестнице произведение искусства, занявшее почётное место в квартире Круглова. Чувствуя, что двум искусствам не бывать, сам не осознавая того, зачем он делает это, дядя Коля открыл окошко, высунул швабру по направлению к змеевику, и сразу же подцепил его…

С наступлением весны Сашка ощутил странное душевное беспокойство, которое не позволяло ему ни на чём сосредоточиться. Он не находил себе места. И мысли его постоянно вращались по одному и тому же кругу: он всё время думал об Ольге. Он не знал, куда себя деть. И поняв, что деваться некуда, решился на объяснение: позвонил и назначил свидание.

Перед встречей с Ольгой, Саша зашёл в магазин и купил бутылку вина.

"На всякий случай, пока не закрылись магазины…" — сказал он себе, как бы оправдываясь.

Встреча состоялась в метро. Ольга направлялась в МГУ, чтобы забрать оттуда документы. И Саша вызвался её проводить. По дороге он робко поинтересовался о том, как у неё обстоят дела с "отъездом".

— А откуда ты знаешь об этом? — Оля вскинула на Сашу взгляд, удивлённая его осведомлённостью.

— Санитар сказал… — Саша подумал, что "закладывая" Санитара, он показывает ей, что она ему дороже… И тогда, может быть, это сблизит их немного, и он сможет признаться Ольге в том, что любит её.

Ольга помолчала немного, потом ответила. Она рассказала о том, как власти чинили ей препоны: не давали её жениху въездную визу; как на её отца "давили" через партком; на неё — через деканат МГУ, который она была вынуждена бросить. И тем не менее, она не теряет надежды. И если придётся, то пойдёт даже на фиктивный брак, который никак не одобряет Санитар. И всё — лишь ради того чтобы выбраться заграницу к своему возлюбленному…

При этих словах она с интересом взглянула на Сашу. Но он не заметил этого, подавленный тем, что Ольга не оставляла ему надежды.

Поговорили о том и о сём, и Саша понял, что было бы глупо сейчас заявлять о своих чувствах, когда Ольга расстроена своими неудачами.

Поэтому у входа в здание МГУ он попрощался с нею, чувствуя, в горле какой-то ком и туман, обволакивающий сознание.

Ольга протянула Саше руку.

Полуденное весеннее солнце будто насмехалось, отражаясь в улыбке Ольги, будто бы не понимавшей, в каком состоянии она оставляет юношу.

— У тебя красивое пальто… — сделал Саша неумелый комплимент. — Оно тебе очень идёт…

— Да… Я люблю зелёный цвет! Хоро-о-шее, правда?

— Правда…

И она стала подниматься по длинной цепи ступеней. А ему показалось, будто всё это уже было, и он переживает свою вторую жизнь, как видно, такую же несчастную, как предыдущая. Саша смотрел на стройную фигуру девушки до тех пор, пока она не исчезла в стеклянных дверях.

Она даже не обернулась…

А он всё стоял, и не знал, что теперь делать…

Он пришёл в себя, почувствовав, что голова его так раскалывается — как будто бы из-за яркого весеннего солнца, с утра горевшего во всю силу — что готова разорваться на части. Саша сделал шаг к дороге, ухватился было за свой велосипед, вроде бы стоявший неподалёку…

Но оказалось, что велосипеда не было — его левая рука сделала пустое движение в воздухе.

И тогда он вспомнил, что пришёл сюда вместе с Ольгой, которая недавно ещё держала его под эту же руку, а теперь вдруг исчезла.

Он поймал себя на том, что уже давно стоит здесь и что Ольга может вернуться, если быстро получит свои документы. И тогда его нервы вряд ли выдержат.

И Саша спешно зашагал прочь — к арке ворот.

"Если я проживаю свою вторую жизнь, то как, интересно, закончилась первая?" — думал он печально, подходя к метро. — "Всё ли в ней повторяется один к одному? Или можно всё-таки что-то изменить?"

"Почему она даже не обернулась?" — продолжал он свою думу. — "Ведь, не глупая, должна была догадаться обо всём…"

Длинноволосый юноша вошёл в метро. Опустил в автомат "пятак" и, не глядя, когда зажжётся стрелка, шагнул под землю.

Завыл, подъезжая, поезд. Пустые глупые двери раскрылись со стуком. Презирая их, он вошёл и, как матрос, широко расставив по ходу движения ноги, остановился посередине вагона. Репродуктор сквозь шум набиравшего скорость поезда проговорил скороговоркой обычное: "Осторожно, двери закрываются!"