Александр Беатов - Время дня - ночь

Перед глазами, на стене, висел какой-то военно-патриотический плакат с изображением фигур в военной форме различной субординации. В середине стенда красовалась большая красная звезда.

В ушах всё ещё звучало: "А сегодня пил?" — "Да."

И тут Сашка почувствовал, будто жестокая рука судьбы, поднявшаяся было опять для удара, в бессилии опустилась. У него защекотало в носу, и он, не успев прикрыть или зажать его пальцами, вдруг неожиданно чихнул, да так сильно, что изо рта его вырвалась густая мокрота и повисла прямо на звезде, бессознательно вызвавшей эту неожиданную аллергию.

Верующие друзья Володи Черепанова назначили встречу с Сашей не где-нибудь, а в том самом костёле, который он однажды посетил вместе с дворником.

Уже были сумерки, когда вместе со своим университетским знакомым Саша вошёл в храм. Они сели на последней скамье, где было очень темно, рядом с каким-то человеком. Черепанов стал с ним шептаться и спустя некоторое время, сделал Саше знак уходить. На улице выяснилось, что встреча расстроилась по каким-то неясным причинам. Тем не менее, Володя сообщил, что Сашу будут ждать на том же самом месте ровно через неделю.

Дождавшись положенного срока, Саша пришёл на свидание, только теперь уже один, сел на ту же скамью, по соседству с тем же человеком.

Шла тихая будничная месса на польском языке. Людей было не более десятка. Саша не решался заговорить с незнакомцем и тот, как будто, был углублён в молитву, участвуя в службе, время от времени опускаясь на колени, вздыхая и поднимаясь обратно, чтобы сесть. Саша начал уже сомневаться, тот ли это самый человек, и состоится ли встреча, когда незнакомец вдруг обратил на него внимание: повернулся и приблизился лицом к самому Сашиному левому уху.

— Вы от Черепанова? — спросил таинственный человек шёпотом.

— Да…

— После службы встретимся за воротами, — торопливо прошептал он и, быстро отпрянув на своё место, сразу опустился на колени, одновременно со звуком колокольчика, донёсшегося со стороны алтаря. Саша последовал его примеру, а когда снова зазвонил колокольчик и верующие поднялись с колен, он поспешил тихо выскользнуть из храма.

По известной причине, сформировавшей до — и после-военный менталитет советского человека, родители Сашиного товарища по Университету, родители дворника, а также — и незнакомца из костёла, по-видимому, не блистали особой фантазией и, называя своих детей, ничего другого, как "вроде Володи", придумать не смогли или не захотели. А поскольку все они в прямом родстве не состояли и не находились "в роде Володи", да и фамилии у них оказались не Ульяновы, а совсем разные: так, и у незнакомца из костёла была — Теплушкин и совсем не подходила к его экстравагантной внешности хиппи: он был одет в самодельный плохо перекроенный поношенный длиннополый суконный плащ-балдахон, неимоверного размера, обладал длинными рыжеватыми волосами до плеч, бородой в пол-локтя. Теплушкин представился Вовой. Он был старше Саши лет на семь-восемь. Познакомившись, они молча вернулись на церковный двор, прошли мимо костёла, вышли через задние ворота и направились к Кузнецкому Мосту. И тогда только Вова спросил, как Саша стал верующим, крещён ли он, какую читает литературу.

К таким вопросам Саша готов не был, поскольку сам ещё не знал, считать ли себя верующим или нет. Поэтому он ответил, что он — не крещён, и прежде чем креститься хотел бы найти ответы на многие религиозные вопросы, которых он не нашёл в Евангелии.

— Конечно, — заметил Вова, — Евангелие было написано много лет назад и для современного человека, с его секуляризированным сознанием, во многом остаётся непонятным… Требуется его толкование… На Западе существует много книг… Есть и у нас, в Советском Союзе… Но в основном они находятся под негласным запретом. Поэтому, как правило, познание религиозных истин является достоянием немногих… Но есть и другой путь к Богу — через веру…

Казалось странным то, что Вову не интересовало, где Сашка работает и какая у него зарплата, на какой факультет МГУ он собирается поступать, когда пойдёт в армию, кто родители, какая квартира — обычные вопросы, которые, как правило, задают простые люди, с которыми впервые знакомишься. Не позволяя Саше более ничего спрашивать, отмалчиваясь на Сашины вопросы или уводя разговор в нужную ему сторону, Вова, как-то часто вздыхая, будто бы через силу делая не в первый раз одну и ту же работу, стал излагать свою религиозную мысль, сначала неуклюже, с трудом подбирая нужные слова, но потом постепенно увлёкся своим монологом и даже воодушевился…