Валентин Черных - Женская собственность. Сборник

— Но твои родители, и мать, и отец, работать не умеют. Они защищали демократию у Белого дома. Они, вероятно, думают, что в их жизни многое изменится. Во всем мире врачи богаты, потому что люди всегда будут платить, чтобы быть здоровыми. И ветеринарные врачи богатые. И у нас врачи богатые, если они занимаются частной практикой. Но чтобы заниматься этой самой практикой, надо шевелиться. И надо быть лучше, чем твои коллеги. Надо покупать машину и учиться ее водить. Я матери все время предлагаю научиться водить машину, но она не хочет. А врача ценят только такого, кто выезжает по первому требованию, по первому телефонному звонку. На машине можно обслужить и пять вызовов после работы, а если на метро, да с пересадками, можно съездить только к одному и без сил возвращаться домой.

— Ты прав, — согласилась Ольга. — Мой негр считает, что у России, как и у любой страны, только два выхода. Или дальше закручивать социалистические гайки, как в Северной Корее, Кубе или, не дай бог, в Кампучии. Или откручивать гайки капиталистические. Мишель считает, что у нас начнут откручивать гайки. А это всегда спад производства, потому что мы неконкурентоспособны во всем, кроме военной техники. Это значит, что начинается дикая безработица. И большинство скажет: хотя бы на еду хватало. И коммунисты снова придут к власти. Но ненадолго. Потом снова вернутся демократы, все развалят, и на их место придет генерал, или армейский, или из служб безопасности. И всей этой заварухи будет лет пятнадцать.

У Мишеля защита диплома через полгода. Он уедет, и я уеду вместе с ним. А вернусь, когда все утрясется.

Татьяна позвонила из Белого дома и сказала, что в Форос к Горбачеву поехала делегация, и что начали арестовывать членов ГКЧП.

— Мать приедет часа через два помыться и переодеться, — сообщил он Ольге.

— Скажи ей, что я уехала рано утром.

Но ничего не бывает в последний раз. Ольга звонила в министерство по утрам и говорила:

— Приезжай!

И он приезжал, говоря себе, что это совсем в последний раз, но каждое утро ждал ее звонка.

— Почему ты всегда звонишь по утрам? — как-то спросил он.

— Мой Мишель, как все, наверное, негры, ленив. С утра он уезжает, его хватает часа на четыре, а потом сиеста, он возвращается, чтобы лечь под пальму, то есть на диван, и смотреть на видеокассетах по три фильма подряд. У нас с ним есть расхождения. Он любит секс вечером, как снотворное, а я по утрам для еще большей бодрости.

— Но говорят, что негры суперсексуальны и готовы этим заниматься всегда и везде.

— Я знаю только одного негра. Некоторые русские более супер, как, наверное, и некоторые негры. У меня ведь пока очень небольшой сексуальный опыт. Пока мужиков тридцать.

Он больше не задавал вопросов. Жизнь стремительно менялась. Обесценивались деньги. Некоторые покупали все, что еще можно было купить. Но он все не решался трогать свои вклады в сберегательных кассах. Он уже давно мог купить однокомнатную квартиру, но все оттягивал, не мог решиться сказать об этом Татьяне. Она могла предложить поменять однокомнатную и ее двухкомнатную на хорошую трехкомнатную. Он уже накопил денег и на двухкомнатную, когда началась девальвация.

Многие министерские чиновники покупали впрок кирпичи, доски, цемент для строительства будущих дач.

Он не верил, что государство вдруг обесценит все деньги, ведь у населения не было больших денег, все копили годами, не могут ведь всех сразу сделать нищими.

Татьяна не знала о сумме его вкладов. Он решил посоветоваться с Ольгой.

— У меня есть кое-какие вклады, — сказал он Ольге.

— Мать о них знает?

— Не знает.

— Я так и думала. — Ольга усмехнулась. — Вы, крестьяне, ведь без запаса не можете.

— Не можем, — подтвердил он. — И нам не хотелось бы, чтобы деньги, заработанные тяжелым трудом, обесценились в один день.

— Как будто нас спрашивали когда-нибудь, что вы хотели бы и чего вы не хотели бы! Неужели ты не понимаешь, что в этом государстве может быть все.

— Но это затронет миллионы людей.

— Ну и что? Мне рассказывала бабушка, что Хрущев законсервировал займы на двадцать лет. Какие-то рабочие на каком-то заводе выступили с такой инициативой. Всегда найдутся несколько мудаков, готовых выступить с любой инициативой. И ничего. Миллионы молча проглотили эту инициативу и молчат по сей день.

— А что говорит Мишель по поводу всей этой ситуации в нашей стране?

— Ему плевать на ситуацию в нашей стране, у него есть своя страна. А рубли он давно перевел в доллары.