Борис Васильев - Князь Святослав. Владимир Красное Солнышко

— Сколько у тебя метальщиков ножей? — спросил он Икмора.

— Да уж более трех десятков.

— Раздели их поровну, и поставь по обе стороны клина.

— Какого клина?

Святослав отдал команду, и рати в считанные мгновения из шеренги превратились в клин.

— Ага!.. — сказал Икмор. — Теперь понял. Левую сторону возьму на себя, а правую поручу Радыпе. Он лучше других мечет ножи и всегда целит в горло. И никогда не промахивается!

— Что ты вдруг разболтался? — сердито спросил великий князь. — То молчишь неделями, то болтаешь без умолку.

— Так ведь… — Икмор махнул рукой и ушел, так и не закончив фразы.

На следующий день после этого разговора вернулся старик. И не один. Его сопровождала посольская свита самого Хазарского кагана.

— Его превосходительство господин посол! — торжественно возвестил старик.

Святослав был в белой полотняной рубахе, но это его никогда не смущало. Говоря языком тех седых времен, он «ушел в вик», то есть объявил себя викингом, или, как их называли на Руси, варягом.

— Привет тебе, высокий посол, — сказал он. Посол что-то произнес. По тону — нечто очень гневное. Старик начал было переводить, но великий князь недаром возил с собою подаренную новгородским посадником хазарянку.

— Да, мои рати на земле Великого каганата, посол. Здесь я окончательно выбрал место для битвы и здесь жду ваших воинов.

Посол опять что-то проговорил, но старик уже не стал переводить его слов. А великий князь сказал.

— Я был еще незрелым мужем, когда ваш посол пришел объявить Великому Киевскому княжению войну. Он не тратил слов, а просто бросил меч к ногам моей матушки, великой княгини Ольги. Я до сей поры помню звон этого меча.

Он вдруг требовательно протянул руку за спину, и стоявший за его плечом Сфенкл тут же вложил меч в его руку.

— Я отвечу тем же твоему кагану, посол! Здесь, на этом месте!

И Святослав, широко размахнувшись, швырнул меч в пыль, к ногам высокого посла.

Волновался ли великий князь перед своей первой тяжелой битвой? Волновался, но, злясь на самого себя, гнал волнение из своей души.

Первую свою войну — с вятичами — он проиграл. И совсем не потому, что воевода Свенельд попросту подставил его, не дав никакой подмоги. Свенельд поступил правильно, так как победы ничему не учат. Учат только поражения. И он едва не получил второго разгрома, когда брал Великий Булгар. Его спас тогда Морозко, просочившийся в город, который и запалил со всех концов.

Да, учат только поражения. Но нельзя держать их в душе перед решающей битвой. Думать надо только о победе.

А если хазары узнают о том, что он им приготовил?.. Тогда…

Он резко повернулся к Сфенклу.

— Я забыл о дозорах!

— Дозоры уже посланы. Открытые — для почета, тайные — для слежки. Ты был просто очень взволнован встречей, князь, и я распорядился сам.

Сфенкл с детских игр был правой рукой Святослава. Но даже он не знал всех подробностей плана великого князя. Святослав настолько доверял своему ближайшему другу, настолько был убежден в его сообразительности, что предпочитал ее собственным решениям. Поэтому он обрисовал другу лишь общие черты задуманной им битвы, но спросил, что он думает о перестроении в считанные мгновения.

— Понимаю, ты хочешь поставить перед хазарами загадку, великий князь. В этой затее самое опасное — крылья. И время, когда конница должна будет ударить по хазарскому тылу.

— Вот ты и определишь этот миг. Мне некогда будет, мне острие держать, чтоб не смяли.

— Что-то мне тут не очень по душе…

— На крыльях будут метальщики Икмора, — недовольно сказал Святослав, поскольку терпеть не мог, когда сомневались в его решениях. — Он сегодня что-то очень уж разговорчив стал. Проследи, как бы не заторопился.

— Пыль, — заметил Сфенкл. — Не иначе, наш старик возвращается.

Подъехал старик с герольдом, трубачом и княжеским стягом. Святослав вежливо помог ему спешиться.

— Порою мне нравится твое нахальство, великий князь, — довольно проворчал старик. — Хазары пришли в ярость, а ярость слепит очи.

— И в чем же выразилось их ослепление? — спросил Сфенкл. Святослав почему-то молчал. — Они решили не связываться с нами?

— Лучше, — усмехнулся старик. — Они решили выставить против нас все свои силы. А их у хазар много. Много больше, чем у нас.

— Так что же тут лучше?

— А то, что ради будущего победного торжества хазары назначили, чтобы их войском командовал в битве сам великий каган.