Вадим Давыдов - Год Дракона

– Я сейчас, – Елена встала и направилась в ванную, взяв по дороге с вешалки халат. Запах ее духов, смешавшийся с запахом любви, снова вошел ему в ноздри, заставив кровь застучать в висках.

– Я жду в кабинете, – громко сказал Майзель и, не дожидаясь ответа Елены, оделся и вышел.

Она появилась через четверть часа, – похорошевшая, свежая, с блестящими влажными волосами, туго стянутыми на затылке. Ее вечерний наряд выглядел сейчас не самым органичным образом, но Елену это, похоже, особо не волновало:

– Какие планы?

– У меня нет на сегодня никаких особенных планов. Через двадцать минут у меня совещание с руководителями подразделений, это примерно минут сто – сто двадцать. Потом мне нужно посмотреть документы и потом еще одно совещание с другим полушарием в половине шестого и где-то до восьми. Если ве… его величество не позвонит и не возникнет, как это частенько случается, никаких нештатных ситуаций, значит, после восьми я буду полностью в твоем распоряжении. Садись завтракать.

– Как мило.

– Елена… Что-то не так?

– Я просто хочу кое-что обсудить.

– А я не хочу. И не могу сейчас это обсуждать, потому что мне нужно работать, и…

– Ага, понятно. Я с удовольствием трахнул тебя, дорогая, нам обоим было очень приятно, а теперь посиди, пожалуйста, в уголке, подожди, когда я освобожусь и снова тебя трахну. Замечательно!

– Я не трахал тебя, Елена, – Майзель поднялся. – Я занимался с тобой любовью. Мне кажется, ты это почувствовала…

Встретившись с его взглядом, она снова убедилась в том, что его называют Драконом совершенно правильно и заслуженно. Он подошел к Елене, и, взяв за руку, почти насильно притянул к себе, заставил положить руки себе на плечи и заглянул в глаза:

– Мы не будем ничего обсуждать. Мы не будем выяснять, как ты выражаешься, диспозицию. Мы вместе. И мы будем вместе. Пока что-нибудь по-настоящему ужасное не случится, Елена. А оно не случится, потому что я не хочу.

Майзель потянул ее к накрытому для трапезы столику в мягком углу кабинета, усадив на диван, сел рядом, приобнял за плечи:

– Поешь.

– А разве это самое… еще не произошло?

– Нет.

– Она знала, что так будет.

– Я не успеваю за полетом твоей мысли, дорогая.

– Ее Величество. Она знала.

– Не думаю, – с сомнением покачал головой Майзель. – Зная… Нет. Не думаю. Хотя, конечно, чисто по-женски она могла что-нибудь эдакое предчувствовать… Так что?

Елена молчала несколько секунд. Потом, проглотив комок в горле, улыбнулась и посмотрела на Майзеля, – он в который раз поразился, какие невероятно синие у нее глаза:

– Если я буду с тобой, я не смогу написать ни строчки. Мне нужно работать.

– Тебе нужно быть со мной. А мне – с тобой.

– Но ты не бросишь свои дела.

– Нет.

– Вот видишь.

– Я обещаю тебе. Столько времени, сколько нужно.

– А сколько нужно?

– Столько, чтобы ты чувствовала, – мы вместе.

– Прекрати на меня давить. То, что я… Это еще не повод…

– Это не повод. И не причина. Это следствие.

– Ты чудовище.

– Что выросло, то выросло, дорогая.

Елена подхватила маки с авокадо и красной икрой и целиком отправила его в рот:

– Чего ты улыбаешься? У тебя, между прочим, совершенно дурацкий вид…

– Не сомневаюсь. Не болтай с полным ртом. Мне нравится смотреть, как ты ешь.

– Тебе недолго удастся это делать. Я сейчас выпью кофе, выкурю сигарету и поеду по своим делам.

– Как скажешь. Вообще-то я распорядился. Напротив, – Майзель махнул рукой в сторону входной двери, – для тебя приготовили кабинет.

– Ох… Мой «пыжик»… Он сломался.

– Ах, да… – Майзель движением фокусника достал откуда-то изящную вещицу, похожую на перламутровую раковину. – Вот.

– Что это?

– Это ключи от твоей машины.

– От моей машины?

– Да. Извини, дорогая. Ты не можешь больше ездить на прежней таратайке. Тем более, если она сломалась…

– Кто это решил? Ты?

– Да. Я в самом деле не могу разрешить тебе ежесекундно рисковать жизнью, сидя в консервной банке. Кстати, ты что, не можешь позволить себе нормальную машину?

– Я могу, но не хочу брать кредит в каком-нибудь из твоих банков, дорогой. А поскольку других у нас нет…

– То теперь у тебя нет другого выхода, кроме одного – принять ее от меня в подарок. Какой я ловкий, это что-то.

– Это не ты устроил?

– Что?

– Я же сказала – «пыжик» сломался. Это твоих рук дело?

– Я попросил своих друзей в Ватикане помолиться об этом. Наверное, сработало.

– Данек…