Вадим Давыдов - Год Дракона

Елена уже догадывалась, что внутри не будет никакого буржуазно-плебейского китча, но то, что она увидела, в любом случае находилось за пределами ее ожиданий. Кабина пилотов не была отделена от отсека, который с некоторой натяжкой можно было назвать пассажирским. Там стояли такие же, как в пилотской кабине, противоперегрузочные кресла, оснащенные информационными ЖК-панелями, и больше ничего. Не было даже иллюминаторов.

Майзель помог ей сесть, заботливо пристегнул, поправил ремни, показал, как включается подача воды и питательной смеси, надел на голову Елены сферу с плексигласовой маской, подключил разъемы экзоскафандра:

– Ну, так. Пить каждые пятнадцать минут, по сигналу таймера, не меньше ста граммов за один раз. Скорость – четыре Маха, это не игрушки. Вставать нельзя. Туалет в скафандре, как я и предупреждал. Я знаю, знаю, но если прижмет… Ты не первый раз в переделках, бывало и круче, дорогая, не правда ли? Отлично. Время в пути чуть больше полутора часов. Теперь вот что. Дорогой поговорить не удастся, в Намболе… бой покажет. Просто наблюдай. И попытайся свою обычную иронию, которая приводит меня в неописуемый восторг, слегка придержать. Обещаю, что по возвращении в Прагу выслушаю все до последнего слова. Я беру тебя с собой не за тем, чтобы устраивать пикировки на глазах у изумленных аборигенов. Договорились?

– Ты… ты… ты, говорящая ящерица, – прошипела Елена. – Почему ты не предупредил, что я должна участвовать в твоих дурацких спектаклях?! Я бы…

– Не согласилась. Я знаю. Именно поэтому. Ну, стиль такой, – он пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. – Так как?

– Когда вернемся домой… Увидишь, – Елена прищурилась и сжала губы.

Майзель продолжал улыбаться и так смотреть на нее, что у Елены опять запылали уши. На счастье, под сферой это невозможно было заметить. Она махнула рукой, – мол, согласна, и отвернулась. Майзель осторожно тронул ее за плечо – ей даже показалось, что она почувствовала это прикосновение, хотя знала, что в экзоскафандре это невозможно, – и стремительно уселся в свое кресло. Пристегнулся, надел на голову сферу… Елена невольно позавидовала, с какой легкостью и сноровкой он проделывает все эти манипуляции. Он закончил приготовления и дал знак пилотам на старт…

Перегрузки действительно были нешуточными. Елена почувствовала это по мышцам лица, которые не были защищены скафандром – только сферой, куда нагнеталось избыточное давление. Она с беспокойством подумала, что будут какие-нибудь последствия, но прогнала от себя эту мысль…

Когда они приземлились, Елена, еще с трудом переводя дух с непривычки, увидела, как Майзель стремительно освободился от ремней, сорвал с себя сферу и ринулся к ней. Отстегнув ее шлем, он отшвырнул его в сторону, и с поразившей Елену тревогой стал рассматривать ее лицо, – так близко, что она ощутила его горячее дыхание.

– Что?!. – Елена попыталась отстраниться, но Майзель держал ее, словно клещами.

– Руки! – прорычал он. – Вот дерьмо… Прости. Я не подумал, надо было тебя недельку на центрифуге покрутить, чтобы мышцы привыкли…

– Да что такое?! Я ничего не чувствую…

– Да ужасного ничего… Синяки под глазами будут. Заметные. Если меры не примем, – он щелкнул пальцами, и через секунду в его руке оказался тюбик с каким-то кремом.

Не обращая внимания на протестующие вопли Елены, он сдернул перчатки скафандра, натер ее лицо этим кремом и отстранился, словно любуясь, наклонив голову набок:

– Ну… Должно существенно сгладить эффект. Прости, дорогая.

– Дай мне зеркало.

– У меня нет зеркала, я не пидор, зеркальце в косметичке таскать, – рявкнул он так, что Елена испугалась. Он заметил это, присел перед ней на корточки: – Ну, извини, извини… Правда, ничего страшного. И еще дорога назад… Я просто идиот. Не сердись.

– Я не сержусь, – Елена посмотрела на него и улыбнулась. – Как ты засбоил, дорогой. Что скажут аборигены – зачем Дракон притащил сюда эту облезлую левретку…

Сравнение с левреткой понравилось Майзелю. Он улыбнулся:

– Мы договорились. Помнишь?

– Помню. Не мельтеши. Тебе не идет.

– Ну, тогда вперед…

Они прошли в грузовой отсек и сели в первую бронемашину – унтер-офицер спецназа за руль, Майзель на пассажирское место, Елена и еще трое спецназовцев – назад, в десантное отделение. Елена в который раз отметила, какая везде и во всем продуманная эргономика, забота о людях: добротные, удобные кресла, мягкий пластик, шумоизоляция… Да, в таком броневике и повоевать можно, подумала она. Майзель обернулся, бросил на нее короткий озабоченный взгляд. Елена улыбнулась своей самой искусственной улыбкой и послала ему воздушный поцелуй. К счастью, она не увидела, как переглянулись при этом бойцы, иначе им бы тоже не поздоровилось. Майзель хмыкнул и отвернулся.