Йоханнес Зиммель - Любовь - только слово

— Врачи позаботились, господин Оливер. Уважаемая госпожа становится все тише, все печальнее. Она так мало говорит.

Браво, тетя Лиззи, желаю счастья, тетя Лиззи, поздравляю, дорогая тетушка! За твое здоровье! За то, чтобы ты когда-нибудь сдохла, медленно, медленно.

Я выпиваю свой бокал, снова наливаю себе спиртное и смотрю на облака, сквозь которые мы летим. Они совсем темные. Время от времени Тедди говорит с наземными станциями.

Моя мать…

Я не хочу сейчас думать о ней, так как мне сразу становится грустно. Я должен что-то сделать. Напиться я не могу и не хочу. Разговаривать с Тедди? Он должен вести самолет по курсу, и ему нужна спокойная обстановка.

Читать!

Я решил посмотреть книгу, которую господин Лорд передал со мной моему отцу. Итак, я вынимаю из дорожной сумки «Дюбук», открываю пожелтевшие страницы.

«Первое действие

Перед подъемом занавеса вдалеке в полнейшей темноте слышится тихое, мистическое пение:

Почему, почему

Падает душа

С самых больших высот

Так низко на землю?

В падении есть возвышение,

Поверженные души вновь возвышаются…

Занавес медленно поднимается.

Мы видим деревянный молитвенный дом с очень старыми, почерневшими от времени стенами. Одно бревно подпирает два кола. Над этим бревном над хорами висит медный светильник. Кафедра для чтения Торы покрыта темным покрывалом…»

Читаю дальше, перелистываю страницы. «Бонанца» летит через облака, беременные снегом, и падает в воздушные ямы вновь и вновь. Я пью свой виски, листаю страницы и слышу голос Тедди:

— Редхэа семь… Редхэа семь… это Два-один-один-один-ноль…

Я читаю:

«Ханан (тихо, но уверенно): Нельзя бороться против грехов, но следует их уменьшать так, как золотых дел мастер в сильном пламени очищает золото, как крестьянин удаляет плохие зерна, так должны очищаться от скверны. Грехи для того, чтобы в них оставалось лишь святое».

— Okay, Redhair seven, okay… following your instructions… [50] О'кей, Редхэа, семь, о'кей… следую вашим указаниям… (англ.).

«Хеннох (изумленно): Святость в грехе — как это сочетается?

Ханан: Все созданное имеет искру Божью.

Хеннох: Но грех творится ведь не от Бога, а от злых сил!

Ханан: А кто сотворил злые силы? Тоже Бог!»

Пролистываю, захватывая по нескольку страниц.

«…другие проявления Господни, если он существует, должны содержать святость».

Стоп!

Ставлю бокал в кольцо-зажим у окна. Очень осторожно провожу пальцами по бумаге. Что-то при пролистывании показалось мне странным. Ни один человек не заметил бы этого, так как господин Коппенгофер весьма основательно тряс ее при досмотре. Но если по странице провести рукой, то нащупываются две маленькие, едва заметные неровности. Сейчас я обнаружил уже три. Это уколы иголкой. Кто-то проколол буквы «е», «о» и «т».

Листаю дальше.

Я уже не читаю больше, теперь я только прощупываю. На некоторых страницах я не нахожу ничего, на некоторых нахожу. Проколотая буква «з», «б». Две проколотые буквы «л».

Я беру карандаш и бумагу и помечаю буквы по порядку. Не все, слишком много проколов.

Е. О. Т. X. Б. Л. Л. А. К. X. В. У. В. X. Б. X. X. X…

«Рабби Азриэль: Что хотят от меня? Я стар и слаб. Телу моему нужен покой. Душа моя жаждет уединения, но ко мне приходят муки и боль всего мира. Каждая мольба, которая передается мне, отзывается болью уколов в моем теле…»

Все новые проколы.

В «о» от «что», в «б» от «слабое», в «т» от «тело», в «л» от «боль», в «т» от «тело».

Все новые проколы.

Очень аккуратные, едва ощутимые.

О. X. Т. Л. Т…

Я пролистываю всю книгу. Всюду проколы.

Мой отец и такой почтенный Манфред Лорд. Закадычные друзья. Придумали что-то милое с книгой «Дюбук». Что-то очень милое для их обычных спекулятивных дел.

К. Л. И. Т. Р. Е. Е. Р. В. П…

Две кошки. Три кролика. Галка. Они мирно едят в маленьком домике. Включена электрическая лампа на потолке. Во двор выходит из кустарника косуля. Перед домиком в парке стоит кормушка. Косуля тоже начинает есть. Моя мать сидит на корточках на полу маленькой хижины и разговаривает с живностью. А я смотрю на нее. Пять часов вечера. В парке много снега. Расчищено лишь несколько дорожек.

— Это моя самая любимая клиника из всех, в которых я была, — говорит моя мать. Галка ест у нее прямо с руки. — В других всегда было одно или два животных, а здесь их так много, особенно летом! Мне совсем не хотелось бы уезжать отсюда! Все звери меня тут хорошо знают! Я уже два раза была здесь.