Джузеппе Д`Агата - Memow, или Регистр смерти

— Вы уже побывали у судьи по поводу развода?

Человек был явно ошарашен неожиданным вопросом. Он внимательнее посмотрел на Аликино. Что это еще за дьявол свалился на его голову?

— Откуда вам известно про это?

— Собирать информацию — моя профессиональная обязанность. Знаете ведь, как теперь говорят: кто информирован, тот и вооружен.

— Верно. Я слышал, будто все мы занесены в картотеки и все на контроле. Уйма проклятых компьютеров знает о нас все. Адресный стол, больница, полиция, банк…

— Налоговая инспекция, страховые компании, рекламные агентства, армия…

Паркер с отвращением сплюнул на землю:

— Знают даже, сколько волос у нас на…

— А где ребенок? — Аликино жестом успокоил мужчину. — Послушайте меня, мистер Паркер. Я сказал вам, что мне известно о вашей семье немало, поэтому нет смысла продолжать удивляться. Знайте, что я совершенно безобиден, и дайте мне лучше попить, если можно, холодной воды.

Человек подумал немного, потом отправился в дом с другого входа. Вернулся с высоким стаканом, наполненным водой. Аликино жадно выпил и уселся на соломенный стул.

— В это утро, видя, что ожидается прекрасный день, я подумал, почему бы не съездить в Коншохокен. Я никогда не был тут. А знаете, очаровательный городок.

— И недалеко от Филадельфии.

— А я живу в Нью-Йорке. Это же совсем рядом с вашим штатом Пенсильвания. Какая у вас специальность?

— Служащий. В Филадельфии. Управляющий транспортной конторой.

— На работе полдня, не так ли?

Мужчина утвердительно кивнул. Он не мог сдержать дрожь в руках. Теперь он пытался оторвать сломанную дощечку от старого ящика из-под фруктов.

— Ну да, если вам это еще неизвестно, то все равно скоро узнаете. Уж лучше я сам вам это скажу.

Аликино постарался скрыть все более разгоравшееся любопытство.

— Что же вы хотите сказать мне?

— Не знаю почему, но разговор с вами вызывает у меня такое ощущение, будто говорю со священником.

— Я понял. Будто я исповедник. Вы католик, я полагаю?

Мужчина опять кивнул.

— Вот, Джейн ушла. Я хочу сказать, бросила меня. Мы должны были пойти в суд. Да, по поводу развода. Но она предпочла исчезнуть.

— И вы не знаете, куда она ушла?

Он покачал головой, отводя взгляд.

— Понимаю, — сказал Аликино. — А ребенок?

— Забрала с собой.

— Это вас очень огорчает, не так ли?

— Ребенок ведь и мой тоже. Она не имела права забирать его.

— Может быть, она опасалась, мистер Паркер, что судья отдаст его вам, а поскольку разделить его пополам она не могла, то и забрала всего целиком. — Аликино допил воду, остававшуюся в стакане. — Я знаю ее теорию про половину. Половина жены. Половина каждой вещи…

— И это вам известно? Тогда вы знаете и то, что Джейн была… — Он повертел пальцем у виска, как бы говоря — была сумасшедшей.

— Женская причуда. Может быть, слишком уж навязчивая, в случае с вашей женой. — Аликино улыбнулся. — Читать половину книга — какая странная идея. Это все равно что смотреть лишь половину фильма.

— Делить ребенка пополам — это, по-вашему, тоже странная причуда?

— Я бы сказал — да.

— Она сумасшедшая. Абсолютно сумасшедшая.

Алккино встал и немного прошелся по огороду. Остановился и посмотрел на прямоугольник длиной метра в два и шириной примерно в один метр, где земля, недавно обработанная мотыгой, была темнее.

— Еще один вопрос, и я уйду, мистер Паркер.

— О`кей. Что еще вы хотите знать?

— У вашей жены были долги?

Изумлению Эдгара Паркера, казалось, не было предела.

— Насколько мне известно, не было. Пустяки какие-нибудь, в магазине. Но при чем здесь это?

— Какой-нибудь большой долг, важный.

— Исключено. А что, по-вашему…

Аликино покачал головой.

— Очень серьезный долг.

Глаза человека вспыхнули.

— Я понял. Вы хотите сказать — закладная на недвижимое имущество.

— Я хочу сказать — долг, который можно оплатить только смертью.

— Вы абсолютно на ложном пути, мистер Маскаро. Джейн происходила… происходит из хорошей семьи. Она образованна и воспитанна. Это исключено, она не могла оказаться замешанной в какую-нибудь грязную историю.

— Я не это хотел сказать. — Аликино вздохнул. — Наверное, мне не удается объяснить свою мысль.

— И в самом деле, не понимаю вас.

Аликино пристально посмотрел в маленькие глаза человека:

— Если бы я сказал вам, что имею в виду долг судьбе, року, предначертанию, или как там дьявол называет такие понятия, вам было бы яснее?