Курт Воннегут: За стеной

Старый дом был разделен на две квартиры тонкой стеной, проводящей звуки в обоих направлениях почти без потери в громкости. С северной стороны жили Леонарды, с южной — Харгеры.

Леонарды — муж, жена и восьмилетний сын — въехали совсем недавно. И сейчас, помня о стене, родители понижали голос в споре о том, достаточно ли вырос их сын Пол, чтобы остаться сегодня вечером дома одному.

— Ш-ш-ш-ш! — прошипел отец Пола.

— Разве я кричала? — спросила мать. — Я говорила абсолютно нормальным голосом.

— Если я слышал, как Харгер вытащил пробку из бутылки, он уж, конечно, слышал тебя.

— Ну и пусть слышит кто угодно. Мне нечего стыдиться своих слов, — сказала миссис Леонард.

— Ты назвала Пола крошкой, — сказал мистер Леонард. — Это, конечно, смущает Пола… и это смущает меня.

— Ну, просто так говорят, — сказала она.

— Мы так говорить больше не должны, — сказал он. — И с этого дня хватит относиться к нему как к крошке. Мы просто пожмём ему руку, выйдем из дома и пойдём в кино.

Он повернулся к Полу. — Ты ведь не боишься, парень, нет?

— Я прекрасно побуду один, — сказал Пол. Он был очень высок для своих восьми лет. В его чертах были мягкость и миловидность, унаследованные от матери.

— Просто прекрасно, — добавил он.

— Верно, черт побери! — сказал отец, слегка хлопнув сына по спине. — Это будет, как приключение.

— Это приключение меня бы меньше тревожило, если бы мы могли найти кого-нибудь, чтобы посидеть с ним.

— Если это отравит тебе все удовольствие от фильма, — сказал отец, — давай возьмём его с собой.

Миссис Леонард была шокирована.

— О, этот фильм не для детей.

— Мне всё равно, — просто сказал Пол.

Причина, по которой родители запрещали ему смотреть некоторые фильмы и телепередачи, читать некоторые книги и журналы, была тайной для него, тайной, которую он уважал и в которой было даже что-то приятное.

— Да не умрет он, если посмотрит, — сказал отец.

— Ты знаешь, о чем этот фильм?

— О чем? — невинно спросил Пол.

Миссис Леонард взглядом попросила помощи у мужа, но помощь не пришла.

— О девушке, которая неправильно выбирала себе друзей, — сказала она.

— Ну это, наверно, неинтересно, — сказал Пол.

— Мы идём или нет? — нетерпеливо спросил мистер Леонард. — Сеанс начинается через десять минут.

Миссис Леонард закусила губу.

— Хорошо, — решилась она. — Закрой окна и дверь чёрного хода, а я запишу ему телефоны полиции и доктора Фейли.

Она повернулась к Полу.

— Ты ведь сумеешь набрать номер, да?

— Да он уже сто лет набирает номера! — закричал мистер Леонард.

— Ш-ш-ш-ш! — зашипела миссис Леонард.

— Виноват, — мистер Леонард отвесил стене поклон. — Примите мои извинения.

— Пол, дорогой, — сказала миссис Леонард, — что ты будешь делать, когда мы уйдём?

— Наверно, смотреть в микроскоп, — сказал Пол.

— Ты не будешь рассматривать микробы?

— Не-а, только волосы, сахар, перец и все такое.

Мать Пола озабоченно насупилась.

— Я думаю, это можно, как по-твоему? — обратилась она к мистеру Леонарду.

— Отлично! — ответил мистер Леонард. — Если только он не расчихается от перца!

— Я буду осторожен, — пообещал Пол.

Мистер Леонард нетерпеливо топнул ногой, а затем испуганно зашипел.

Вскоре после ухода родителей Пола в квартире Харгеров включили радио.

Сначала звук был такой тихий, что Пол, возившийся с микроскопом за маленьким столиком в гостиной, не мог разобрать ни слова из того, что говорил диктор. Неясную, диссонирующую музыку узнать было невозможно. Пол мужественно пытался слушать музыку, а не крики ссорящихся за стеной мужчины и женщины. Он склонился к микроскопу, рассматривая волосок и повернул рычажок, чтобы сфокусировать изображение. Волосок был похож на сверкающего коричневого угря, усеянного радужными пятнышками.

Но вот голоса мужчины и женщины опять стали громче, перекрывая радио. Пол нервно крутанул рычажок, и линза объектива врезалась в стеклянную пластинку, на которой лежал волосок. Стекло раскололось.

Теперь уже кричала женщина. Пол вывинтил линзу и осмотрел её. В ответ женщине закричал мужчина, закричал что-то ужасное, незозможное.

Пол принёс из своей комнаты специальную салфетку и протер матовую трещинку на поверхности линзы — след от удара о стекло. Затем он ввинтил линзу на место.

За стеной было тихо, слышно было только радио.

Пол взглянул в микроскоп, в молочную дымку повреждённой линзы.