Стефан Кларк - Боже, спаси президента

Однако, будучи британцем и не будучи плейбоем, я вежливо поздоровался и сказал ей, что она прекрасно выглядит. Это меньшее, чего можно ожидать от настоящего джентльмена.

Леанн соскользнула со стула и подставила мне щеку для поцелуя.

— Ты пьешь пастис? — спросил я.

— Да, я вьюгная девушка.

— ?

Она рассмеялась и попробовала еще раз:

— Вьюжная.

— В смысле? — не понял я.

— Ну, знаешь, с южа.

— А, ну да.

Крепкий орешек для французов — произношение слов «юг» и «южный». То же самое со словом «одежда». Я дал ей небольшой урок, и мы вместе посмеялись над ее шепелявыми попытками разобраться в согласных.

— Мне казалось, это скорее мужской напиток, — сказал я, указывая на бокал с пастисом, когда мы более-менее наладили координацию ее речевого аппарата.

— Да, возможно… Я пью пастис, потому что занимаюсь мужской профессией.

— Да? А мне казалось, что в женщинах-гидах нет недостатка.

— Ты ошибаешься, на юге очень много гидов-мужчин. Что ты будешь пить?

Я выбрал мускат. Мы чокнулись бокалами, и она предложила переместиться на веранду.

— Там ветрено. Я не хочу, чтобы ты простудилась, — сказал я, глядя на ее декольте.

— Я не боюсь холода. — Она прекрасно понимала, куда именно направлен мой взгляд.

Мы вышли на широкую веранду с видом на море и небольшой бассейн. Солнце уже садилось за горизонт, и город напротив нас погружался в тень, на набережной вдали зажглись фонари. Красиво, как на открытке, и удивительно тихо. Не верилось, что это тот самый Лазурный Берег с гремящими дискотеками, в получасе езды от портового Марселя.

— А чем именно занимается твоя девушка? — спросила Леанн.

Я попытался суммировать все, что М. рассказывала мне об океанической экологии, не затрагивая осетров.

— А в каком НИИ она работает?

Я вынужден был признаться, что не знаю, и в свое оправдание добавил, что мы знакомы не очень давно.

— Так это английский институт? Или французский?

— Не могу сказать… — Я почувствовал себя глупо — даже не знаю, где работает моя девушка. С другой стороны, я тоже не сообщал М. адрес моей чайной. — Она работает внештатно и здесь по одному делу.

— А по какому именно делу?

— Она работает с французскими учеными в океанографических институтах и аквариумах. Над одной запутанной экологической проблемой. Что-то связанное с токсическим алгае, — сымпровизировал я.

— Алгае?

— Ну да, это водоросли такие.

— Ах, водоросли… И в чем заключается проблема?

— Они отравляют рыбу. И морских ежей.

— Ужей?

— Ежей.

— А… — кивнула Леанн, по всей видимости, удовлетворенная ответом. — А теперь расскажи мне об этой свадьбе. Ты отвечаешь за еду?

— Да.

Я описал ей основных персонажей гастрономической мыльной оперы, начиная с Элоди и срочных уроков вальсирования, продолжая пукающей бабкой-стервой и заканчивая короткой обрисовкой Валери, который лихо подмигивал мне в полицейском грузовике.

Слушая меня, Леанн смеялась, и что-то в выражении ее лица изменилось. Как в тот раз, когда я пошел за льдом для пожилой дамы. Как будто мой треп раскрыл мой характер с неожиданной стороны, не вполне совпадающей с ее первоначальным впечатлением. Я задумался о том, что она обо мне напредставляла. Может, она решила, что я типичный бизнесмен-казанова или миллионер, владелец яхты, а не оптовый закупщик анчоусов?

— А как вы с М. познакомились? — спросила она.

Странно, что она интересуется М., обычно, когда хотят завлечь в постель, говорят о другом. Может, ей просто хочется общения?

Я рассказал ей, что мы столкнулись у аквариума в Лас-Вегасе, затем случайно пересеклись на пирсе в Лос-Анджелесе и начали встречаться, как только я вернулся из Америки.

— То есть летом ты с ней не был? — спросила она.

— Нет, я был в Калифорнии. А как насчет тебя? У тебя есть муж или бойфренд? — Я выразительно посмотрел на ее безымянный палец, на котором не было кольца.

— Нет, — быстро ответила она. — В данный момент никого.

— А…

Мы провели минуту в молчании. Бандоль уютно светился, его огни, теперь уже яркие, гирляндой тянулись вдоль берега.

— Знаешь, — сказал я, — неважно, какого мы мнения о человечестве, но в электрическом освещении нам нет равных. Вполне возможно, что Земля — единственная планета с электрическим освещением. То есть я, конечно, в курсе, что оно перегревает атмосферу, но смотрится фантастически, согласна? — Хорошо, что М. меня не слышит, подумал я.

Леанн кивнула:

— Да. Я уверена, что токсичные водоросли тоже кому-то кажутся прекрасными.