Дэвид Бэддиэл - Сука-любовь

Однако в этот вторник, стоя на углу Дулвич-роуд и Рэйлтон-роуд в двадцати метрах от «Рок-стопа», Вик чувствовал себя иначе. Он хотел уничтожить машину. Он хотел разнести ее на куски голыми руками. Облить бензином и поджечь. Водители, сидевшие в высоких кабинах грузовиков, смотрели с любопытством на его отчаянное положение, проплывая мимо. «Пожалуйста, заведись, — твердил Вик. — Пожалуйста. Я был так терпелив с тобой. Неужели я не заслужил этого?» Он снова нажал на педаль стартера и дал газу. Ничего: даже кашлянья и лязга, которые были несколькими минутами раньше.

Он ощущал себя легкоуязвимым, стоя в аду проезжей части, лишь немного в стороне от края тротуара на нейтральной полосе между пешеходами и машинами. Вик толкнул мотороллер вперед, постепенно разгоняя; когда скорость была уже достаточной, он отпустил сцепление. Двигатель слегка ожил. Вик крутанул ручку газа, и неожиданно мотороллер резко рванул вперед, не дав времени Вику запрыгнуть в седло и чуть не вывихнув ему правую руку. Мгновением позже Вик уже лежал на спине на тротуаре, а его мотороллер, колеса которого все еще яростно вращались, словно ноги умирающего насекомого, валялся на боку, перекрыв движение на Дулвич-роуд.

— Какого хрена ты тут играешь, безмозглый кретин? — прокричал краснолицый мужик из окна своего «фольксвагена-гольфа». Игнорируя мужика, Вик поднялся; при столкновении с хамством мгновенно включалась его «инопланетность». Он чувствовал ссадины и ушибы на ногах и локтях. Вик быстро нагнулся к мотороллеру, пытаясь поднять его до того, как заглохнет мотор, но тут колеса перестали крутиться, а вместе с ними прекратил работу и двигатель.

— Черт! — закричал Вик. — Черт-черт-черт-черт-черт!

— Извините.

Вик обернулся; перед ним на тротуаре стояла смуглая женщина в отороченной мехом камденовой шляпке.

— Да?

— Это «LD»?

Вик взглянул на объект своей ненависти.

— Да.

— Сколько ему?

— Сколько? Пятьдесят девятого года.

— Точно… — сказала она, окидывая мотороллер взглядом знатока. — У меня «LC» пятьдесят седьмого.

Вик взглянул на нее повнимательней. «Интересная, — подумал он. — Есть в ней что-то от Натали Вуд. Может, стоит продолжить разговор, притвориться, что разбираюсь в мотоциклах…»

— Вас подтолкнуть? — спросила она. — Мой иногда так лучше заводится.

— Ум… да. — Он забрался на свою «ламбретту», застегивая шлем под подбородком. У Вика был старомодный шлем белого цвета без козырька.

— Попробуйте со второй, — сказала она.

— Оʼкей.

— Она зашла сзади и взялась за скобу.

— Э… Прежде чем мы начнем… Это очень мило с вашей стороны.

— Спасибо, — сказала женщина невозмутимо.

— Только я не смогу поблагодарить вас потом. Если он заведется, я не смогу развернуться. Он может заглохнуть. Мне нужно будет держать…

— Все нормально. Помашете рукой.

Вик улыбнулся и кивнул. Женщина оглянулась: в потоке машин возник зазор. Она стала толкать, и мотороллер начал издавать регулярные лязгающие звуки, учащавшиеся по мере разгона. Вик глубоко вздохнул и отпустил сцепление. А затем Вик услышал медленное тиканье, похожее больше на ход дедушкиных часов, чем на работу двигателя внутреннего сгорания. Вик повернул ручку газа на полную мощь. «Пожалуйста, — бормотал Вик, — пожалуйста. Я должен уехать отсюда далеко, очень далеко, унеси меня куда угодно». И вдруг с громким скрежетом двигатель завелся, и мотороллер на бешеной скорости рванул вперед.

Как и обещал, Вик помахал рукой; женщина смотрела ему вслед: облако дыма, удаляющаяся спина, поднятый вверх кулак. Вик оглянулся. Она стояла со сложенными на груди руками и улыбалась; увидев, что он повернулся, она разомкнула руки и, сжав кулак, подняла большой палец вверх. Вик улыбнулся в ответ и повторил ее жест. В этот момент он увидел позади нее то, чего он не хотел бы увидеть: Эмма, даже на таком расстоянии было видно, что она вся в слезах, вышла из соседней с «Рок-стопом» двери. Вик быстро повернул голову по направлению движения, моля Бога, чтобы она его не увидела. «Господи, — повторял Вик, — сделай так, чтобы она меня не заметила. Пожалуйста, Господи, чтобы она не видела меня улыбавшимся с поднятым вверх большим пальцем».

Тэсс жила в маленькой квартире возле станции метро «Ламбет-Норт». Возвращаясь домой через Вестминстерский мост, она с иронией думала, во сколько раз дороже стоило бы ее жилье — в пять раз? в десять? — если бы оно находилось точно на таком же удалении от Парламент-сквера, но на север.