Татьяна Батенёва - Внучка, Жук и Марианна

Николай с помощниками работали до самого вечера. Катя отвлеклась ненадолго, чтобы приготовить обед. Наскоро собрала окрошку, похвалив себя за то, что запасла квасу, нарезала толстыми ломтями ветчины, хлеба. Работники с удовольствием молча пообедали, потом вышли на крыльцо покурить.

Двор был завален кленовыми листьями и мелким веточным хламом, но два мощных ствола уже были распилены и свезены хозяйственным Хохлом ко двору. Вид растерзанного дома расстроил Катю снова, как будто до сих пор она не понимала размера разрушений. Два окна были выбиты и выломаны, на крыше зияла огромная дыра.

Николай, заметив, как погрустнело ее лицо, поднялся первым:

— Ладно, Серега, ты поезжай за рамами и стеклом, а мы с Витьком крышей займемся.

Со своего двора он вдвоем с Виктором принес пару листов звонкого оцинкованного железа, их подняли на крышу. Катя занялась уборкой двора. Смела листья, выкопала на клумбах поломанные цветы. Без густой кленовой тени двор выглядел каким-то голым.

Николай сверху поглядывал, как она с растерянным видом бродит по двору, то наклоняясь над клумбой, то пытаясь собрать расплющенные упавшим деревом кусты сирени и жасмина. Двигалась она легко, не делая лишних жестов или шагов. Николай внезапно вспомнил Наталью, у которой каждое движение было выверено и просчитано — она прекрасно знала, в какой позе выглядит эффектнее, какой ее жест будет выразительнее и соблазнительней, как выгнуть шею и запрокинуть голову, чтобы показать горло, как наклонить голову, чтобы волосы красиво упали на щеку… Катя же двигалась так, словно вообще не замечала возможных наблюдателей, в ее движениях не было ничего нарочитого, специально рассчитанного на зрителей. И в этом было что-то простое и трогательное. Как деревенская девочка, почему-то пришло ему на ум сравнение…

— Что? — Катя внезапно подняла голову, словно он окликнул ее, и посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, ничего, — напрягся Николай, которого явно застукали за подглядыванием.

— Мне показалось, вы что-то сказали? — неуверенно спросила она.

— Нет, это я Виктору, — окончательно смутился Николай.

Виктор, размеренно тюкавший киянкой по сгибу железного листа, озадаченно посмотрел на командира. Он вообще ничего не понял.

Утром Катя встала пораньше, хотя вчера закончили ремонт дома чуть не в полночь. Стеклили окна уже в сумерках, потом еще попили чаю, посидели на крылечке. Катя попыталась было спросить, сколько она должна добровольным помощникам за работу, но Николай свел разговор к шуткам, пообещав в качестве возмездия призвать ее на уборку своего нового дома, когда он будет построен.

Катя растерянно благодарила и все пыталась объяснить, что любая работа должна быть оплачена. Но он так и не дал возможности поговорить серьезно, а Витек с Серегой только хмыкали, слушая шуточки Николая.

По утреннему холодку Катя спешила на станцию, решила съездить в райцентр, к нотариусу, чтобы подать заявление о принятии наследства. Тетка с визгливой собачонкой на руках, которая угрожала поджогом, все не выходила из головы.

На автобусной остановке уже стояла небольшая толпа старушек, которым с утра пораньше тоже надо было зачем-то в райцентр. Они степенно обсуждали какую-то Настену, которая всегда опаздывает, а ведь касса уже полчаса как должна работать. Наверное, кассирша билетная, поняла Катя и встала рядом со старушками.

Минут через пять у остановки притормозила «Нива» Николая. Он высунулся в окно, поздоровался.

— Вы в райцентр? — негромко спросил он. — По пути, садитесь.

Старушки примолкли и выжидательно смотрели на Катю.

— Да спасибо, я на автобусе, не беспокойтесь! — Катя все еще испытывала неловкость от вчерашнего вечернего разговора. Получается, она уж совсем на шею села этому соседу, хоть он, конечно, и виду не подает, что ему это в тягость.

— Да садитесь, я вам говорю! — громче сказал Николай. — Автобуса, может, еще час не будет, а я все равно еду.

Катя молча подошла, села рядом. Самая бойкая старушка подскочила к открытому окну.

— Милок, а ты нас с Петровной не подбросишь до райцентра-то? А то нам в пенсионный, а там только до обеда.

— Садитесь, бабушки, чего уж там, — не слишком радушно пригласил старух Николай.

Те обрадованно подобрали юбки, полезли в машину. Николай вышел, закрыл за ними дверь, сел за руль и молча тронул с места.

Катя сидела подобравшись, держа сумочку на коленях. Чувство неловкости не проходило.