Роберт Уильямс - Корень всех зол

— Занавески новые и входная дверь.

Когда на одном из фото появилась идущая по левой стороне дороги старая миссис Армер с покупками, мама вообще еле справилась со своими чувствами. Мы пробежались почти по всем улицам городка; потом я показал ей, как управляться с мышкой, ввел адрес и вышел, сказав, что подожду снаружи. Мама появилась через некоторое время, уголки глаз у нее поблескивали, и она как-то нетвердо держалась на ногах.

— Да, — сказала она, — словно в прошлое заглянула. Клифтон, родной мой Клифтон.

Обратно она шла притихшая и дома тоже ни разу не повысила на меня голос и даже не разворчалась, когда я ускользнул сразу после обеда.

Зато Джейк весь был какой-то надутый, раздражительный и угрюмый — совсем как мама, когда на нее находило. В «дом с привидениями» мы не пошли, так и торчали на площадке. Джейк с самого начала как будто был готов вот-вот расплакаться, и слезы действительно хлынули, когда он споткнулся и упал. Я видел, что это не от боли, но из-за чего на самом деле — он не говорил. Его односложные ответы, несчастный вид и нежелание поделиться со мной, чтобы я мог ему помочь, в конце концов начали меня раздражать. Можно подумать, у других не бывает проблем. И мне что — больше делать нечего, как только тратить на него свою субботу? Я много чем мог бы заняться — у меня книг полно непрочитанных, мама все пристает, чтобы я сарай покрасил, или, может, в карьере сейчас Фиона гуляет… А я здесь, с ним, стараюсь изо всех сил, чтобы все у него было в порядке. Я пытался его чем-то отвлечь, но ничего не помогало — что бы я ни предлагал, Джейк мотал головой, пока у меня не иссякла фантазия. В конце концов мне надоело все брать только на себя; к тому же он выглядел таким несчастным, что я спросил — может, ему лучше пойти домой? Но он ответил, что мама хочет побыть одна, в тишине и спокойствии, поэтому остаток дня мы провели в лесочке за площадкой, тяготясь обществом друг друга. Я не раз подумал, что нытья и кислых гримас мне и так хватает, стоило из-за них сюда приходить. Джейк беспрерывно спрашивал, сколько времени, и когда я наконец сказал ему, что уже пять, он припустил домой, такой же понурый, как и вначале.

Когда я вернулся, мама выглядела по-прежнему притихшей — наверняка еще вспоминала Клифтон и то, что там оставила. Я поднялся к себе, чтобы как следует все обдумать. С Джейком явно что-то творилось. Лежа на кровати, я вдруг понял: дело не только в том, что он был расстроен — он и со мной держался совершенно по-другому, холодно и как-то пренебрежительно. Он все время куда-то ускользал от меня, приходилось следить за ним в оба. Один раз я его все-таки потерял — он удрал в тот самый лесок, — и только потом обнаружил сидящим за деревом. Чем больше я думал об этом, тем больше понимал — он вел себя так, будто пытался показать, что я ему надоел. Я почувствовал себя словно в школе, когда тебе не рады в компании и хотят спровадить, и все переглядываются между собой, а ты не въезжаешь, потом замечаешь эти взгляды, до тебя доходит, и так паршиво становится!.. Вот и сейчас внутри у меня все похолодело — Джейк больше не хочет со мной дружить.

Вечером, перед тем как заснуть, я снова перебрал все в уме и постарался себя успокоить — Джейк, конечно, переживает из-за чего-то, но это необязательно связано со мной. Дома или в школе что-то не в порядке. Он еще ребенок, к тому же впечатлительный, да и тяжело ему сейчас; надо вести себя по-взрослому, а не устраивать истерики на пустом месте. Нужно узнать, в чем дело, — наверное, тогда я смогу помочь.

В понедельник на большой перемене я отправился к школе Джейка и стал дожидаться, когда все высыпят на игровую площадку. Я должен был увидеть, как он, отошел ли хоть немного. Наконец он появился из красной двери, за ним — Гарри, они помчались к своему дереву и принялись там прыгать и хохотать во все горло, веселые, как никогда прежде. От уныния Джейка не осталось и следа. Гарри что-то шепнул ему на ухо, и тот прыснул, словно невесть что смешное услышал. Гарри еще что-то добавил, притянув его к себе за плечо, и Джейк вообще закатился. Значит, с этим мелким придурком ему весело. Весело с рыжим лупоглазым балбесом, который бросил его и сбежал к футболистам. Я старался не злиться на Джейка, но сдержаться было трудно. Я о нем забочусь, трачу на него время, устраиваю все в «доме с привидениями», прихожу к нему ночью, чтобы он не боялся, а теперь ему, значит, все это надоело. Он, наверное, еще надо мной же и смеется со своим Гарри — над глупым старым Дональдом, у которого нет настоящих друзей.