Дидье Ковеларт - Чужая шкура

— Что я могу посоветовать начинающему писателю? Ловить удачу? Следовать моде? Бросить все к чертовой матери? Заняться чем-нибудь другим? Жоэль, найдите-ка, что я там говорил в конце ноября девяносто шестого про ту молоденькую статистку в сцене грозы из «Дня и ночи» [46] Фильм Бернара-Анри Леви 1996 года с Аленом Делоном в главной роли. .

Он выключает телефон, складывает газеты, смотрит на часы.

— Извините, мсье, я не решился побеспокоить вас, пока вы говорили по телефону. Это Карин пригласила вас сюда?

Он разглядывает меня: глаза у него круглые, брови дугой. В этот момент мне кажется, что он меня узнал, что мой голос, перестроенный под Джо Дассена, больше напоминает Раймона Барра [47] Премьер-министр Франции с 1976 по 1981 год. , и сейчас Леви решит, что я над ним издеваюсь. Он протягивает мне руку.

— Добрый вечер, да-да, очаровательная девушка, она говорила мне о вас и тоже собиралась зайти. Так вы, стало быть?.. — Он оглядывается на молчащее пианино. — Стало быть, вы?.. Ну да. Отлично играете, отлично. Может, пойдете по этой стезе?

Печально опускаю глаза. И впрямь, если в моем возрасте я выступаю в такой забегаловке, вопрос, можно сказать, неуместный.

— А я представлял вас моложе по тому, как Карин о вас говорила. Знаете, она искренне вами восхищается.

— Вами тоже, мсье.

— Странное дело, вы похожи на…

Я нахально вскинул голову, изобразил блаженную улыбку, — дескать, счастлив и польщен, что кого-то вам напоминаю. Он искоса смотрит на меня и нервно передергивает плечами.

— Да нет. Показалось. Напомнили мне одного журналиста. Редкого подонка.

— Увы…

— Таких полно. Неудачники, злопыхатели, в общем, всякий сброд. Выпьете что-нибудь? Я вряд ли дождусь Карин, у меня дела. Вы давно вместе?

— Да нет, не очень.

— Она так мило написала обо мне, я был растроган, ведь меня поносили все кому не лень. Так вы, значит, пишете романы?

— Пытаюсь. Но это тяжело.

— Что тяжело?

— Писать, в наше время… среди этого сброда.

— Сброда?

— Ну да, среди продажных журналюг и блатных писак… Если тебя никто не знает… В общем… Все без толку.

Он сощурился, скривил губы, набычился, простер руки и сомкнул их прямо у меня перед носом.

— И нечего туда лезть! Скажите «нет» этой великосветской комедии, она убьет литературу! Я только что из Алжира, я видел там страшные вещи [48] В 1998 году Бернар-Анри Леви побывал в Алжире и в своих статьях обвинил исламских террористов и военное правительство страны в истреблении мирного населения. . Вот где нужно писать! Вам знакомо выражение «полночь века» [49] «Полночь века» — роман русского революционера В.Л. Кибальчича (1890–1947), более известного под псевдонимом Виктор Серж. ? Эта полночь уже наступила, землю окутал мрак, а ведь эта страна, подумать только, она так близка нам, раньше для многих она была Францией. Там и надо искать сюжеты, а не в парижских салонах, не на площади Тертр! Хватит уже разоблачать наш замкнутый мирок! Да, в наше время писатель должен быть грубым! Литература — это серьезно!

Он оперся левым локтем о стол и размахивает передо мной кулаком правой руки, словно заколачивая каждое слово. Со стороны выглядит забавно, эдакий метроном. Затем он подается назад, переносит вес тела на другую ягодицу, опирается на другой локоть и пускает в ход левый кулак.

— Действуйте! Настоящая жизнь там, она бурлит и рвет себя на части, и все это проходит мимо вас! Нельзя больше сочинять милые сказочки, все, хватит! Сама история пишется у нас под боком. Да пусть вы сто раз гений, читателю плевать на это. Он идет в информационном потоке… и вам его оттуда не вырвать. Вам его не разбудить. Он хочет читать только про свои несчастья. Про свои страстишки. Ему ничего больше не надо! А что для него нынче искусство? Это просто негатив. Фотографию давно потеряли, а негатив остался…

Внезапно он замолкает, левая бровь ползет вверх. Запоминает для секретарши.

— Так о чем ваш роман? — Он чуть сбавил тон, будто засомневался.

Я опустил голову.

— Ни о чем. Вы правы.

— А если б вам пришлось пересказать его в двух словах под дулом автомата, что бы вы сказали? — настаивал он.

Я задумался, прижав палец к уголку рта:

— Ну, допустим, это история писателя, который ничего не пишет, но придумывает про себя сюжет нудного романа, чтобы к нему не приставали…

— Позвольте! — перебил он. — Похоже на «Топи» Андре Жида. Теперь эту книгу никто не читает, но далеко не все критики такие уж дураки, а борьба с плагиатом нынче в большой моде.