Юз Алешковский - Предпоследняя жизнь. Записки везунчика

С наслаждением разъезжая на тачке по разным краям явно осчастливленной богами Италии, не мог я не думать обо всем таком; и еще о том, что никто так и не въехал (видимо, никогда уже и не въедет до Страшного суда) в первопричинность Начал и Концов уникальной заварушки, называющейся жизнью на Земле.

Раз так, думаю, пора найти себе подружку… цинизм мой животный и человеческий был отчаянно весел: терять-то все равно нечего и ничего не поделать с создавшимся на планете положением… пожалуй, прикидываю, питье, жрачка, приключения с милыми женщинами, тоска по истинной любви и занятие любимым делом — самое приятное для меня времяпрепровождение.

Я продолжал всячески отгонять от себя мыслишки о реакциях предков, Г.П., Маруси, Коти и Опса на «понтомиму» своей гибели при какой-то разборке; все остальные знакомые были мне до фонаря.

Чаще всего вспоминал милую морду ушастого Опса и то, как по-щенячьи возились мы с ним на полу… вот спит он, облаивая кого-то во сне, за кем-то гонясь, что-то в пасти принося то себе, то хозяину и, несомненно, переживая приснившиеся перипетии прошлых охотничьих жизней… вспоминался и нюх его гениально чуткий, вместе с тем избирательно действенный, не то что ум человека, — нюх, различающий средь мириад разнообразных молекул невидимые нами молекулы благотворных и вредных веществ…

В общем, думать обо всем таком иногда было грустно, и становилась немила завидная моя, на чей-то взгляд, независимая жизнь, обеспеченная бабками.

До того как забежать в нечто вроде международного клубешника, где крутились-вертелись обоеполые интеллектуальные двуногие, я с прежним, как некогда, азартом захотел поболтать с Михал Адамычем; номер его телефона никак не желал намертво врезаться в память… кстати-то, меня всю жизнь удивляла неспособность накрепко запоминать цифры, причем с такой скоростью, с какой запоминал я и постигал не просто смыслы разноязыких слов, но грамматические и прочие основы любого языка, а также идиомы и «высокосортное» косноязычье… неспособность запоминать цифры доводила порою до нервозности и диких страхов…

Бумажонку с номером телефона Михал Адамыча и банковского счета хранил я в простеньком амулетике, оставшемся от баушки и висевшем на крепком черном шнурочке.

Проклиная себя за то, что не купил «могильник», как говорила одна моя приятельница, Оля, выбираю автомат, затерянный в каком-то трактире, вдали от муравьиных троп туристов… звоню, наговариваю на ответчик, что с час буду сидеть и ждать ответного звонка, четко сообщаю здешний номер… настроен я был лирически, ибо действительно скучал по чуть ли не родственно близкому мне человеку… сижу в тихом трактирчике, славное винцо цежу, обгрызаю подгоревшую корочку пиццы, газетенки читаю итальянские и английские, много чего в них выискивая насчет России… в газетенках — все то же: крайм, убийства, мафиозный раздел собственности, забастовки, задержка получек, разворовывание взятых в долг миллиардов, приобретение за копейки фабрик, заводов, газет, пароходов… популистские бредни политиков и доморощенных политологов… подобно амебам, размножающиеся астрологи, гипнотизеры, экстрасенсы, гадалки и знахари… демонстрация протестов фанатиков утопии… в Москве впервые после Второй мировой войны «роллс-ройсов», «мерсов» и прочих «майбахов» стало больше, чем в любой из столиц мира… растущее обнищание масс на фоне купеческих размахов нуворишни и жулья, диктующего высокие цены на продукты, ширпотреб и коммунальные услуги… дорожные пробки… грызня в Госдуме… бесконечные дебаты, блядь, дебаты, блядь, дебаты… реформы топчатся на месте, а законодательство кажется бегущим впереди их, ибо отстало на несколько кругов, что бывает при совместных забегах стариков и молодежи… коррумпированность — на одном из первых мест в мире… апофеоз гласности при вскрытии фурункулов прошлого… сказочное торжество свободы и демократии… беспредельный разгул грязно-желтой прессы… слияние бандитов и мафий с ментами и кураторами прокуратур… казарменная дедовщина… беженцы… быстро прогрессирующее обнищание крестьян, рабочих, служащих, научных кадров и интеллигенции… массовая эмиграция ученых…

В Италии, думаю, при таком положении дел давно бы уже устроили пару революций… идем дальше, дальше и дальше, как назвал красножопо лживую свою пьеску продажный один спец по наведению либерального глянца на политику, экономику и фуфловую философию бесноватых садистов прошлого и лично на трижды проклятого моего тезку… читать было все тошней, тошней и тошней…