– Я даже не представляю.
– Послушай, а куда мы едем?
– В Полтаву.
– Я имел в виду, – ты не правильно поняла высказывание, – я хотел выразить, в какую сторону?
– Вон в ту.
– Ты уверена?
– Может, конечно, статься, что и в обратную, но мне почему-то предчувствие подсказывает, что в ту.
– Постой немного, погоди. Мы заходили с перрона, шли по направлению… Видишь ли, какое дело, я не люблю против хода ехать. Ну, абсолютно. Я наоборот, люблю по ходу.
– И я люблю по ходу.
– И я люблю.
– Мы с тобой одинаковые. Но все-таки мы поедем в ту сторону.
– В ту. Значит, ты поедешь по ходу. Но ведь я очень люблю по ходу.
– И я люблю. Мы с тобой, – так совпало, – любим одно и тоже.
– Но, видишь ли, ты поедешь по ходу, а я-то нет.
– Да, поеду я. Но хочешь, я тебе уступлю?
– Нет, что ты.
– Соглашайся, мне не в тягость будет.
– Нет, нет, Галочка, сиди. Я это к слову сказал, для размышления.
– Ну, как хочешь. Или передумаешь?
– Нет, нет, решил, так уж с концами.
– Как пожелаешь. А, может, все-таки?
– Ну что с тобой поделаешь, давай.
– Пересаживайся. Осторожно. Что? Что вам нужно? Какую девушку? Нет, нельзя. Ну и ничего, что пусто. У девушки своя полка есть, пускай под нее и ставит. А не надо было столько вещей натаскивать. Это наше купе, причем тут девушка?
– Что он говорит?
– Молодой человек, это место для тех, кто едет в купе: для нас и, – вам мы можем выделить. Те же, кто на боковых, заполняют багажом соответствующие свои места.
– Поймите, молодой человек, мы не из жадности так говорим. Существует определенный порядок, регламент.
– Что у нее еще в этих торбах напрятано, – громадные какие.
– Если все станут нарушать порядок, что же тогда получиться?
– Да всю жизнь так определялось: в купе кто едет, – тем места под багаж под лавками и наверху, на третьих полках; кто на боковых, – тем все другое.
– Да, так и было.
– И будет.
– Поймите, молодой человек, мы же не со зла говорим.
– Это же не мы выдумали.
– Это не мы выдумали. Таков порядок. Тронулись!
– Нет, поезд соседний тронулся.
– А я подумал, мне показалось. Послушай, мы очень долго стоим. Мы что, уже опаздываем? Мы целые двадцать минут не можем отправиться. Безобразие. Отчего это получается? Ты различаешь в окно какие-нибудь светофорные сигналы? Я ничего понять не могу. Строят, строят что-то. Подумай, какая стройка у них развернулась.
– Новый вокзал строят. А по другую сторону тоже вокзал, еще больше первого.
– Ты думаешь?
– Передавали. Они, предполагается, будут воссоединены навесной галереей. И гараж построят на тысячу машин, многоуровневый, как за границей.
– На тысячу?
– На пять тысяч.
– Да что ты, на пять тысяч? Это ведь они не успеют.
– А я полагаю, они успеют.
– Но для этого нужно платить, бог знает какие, зарплаты рабочим.
– Видимо, платят.
– Но послушай, сколько же простоит здание, возведенное за два месяца? Я не могу себе уяснить. Туда страшно будет ногой ступить. Потолки обвалятся.
– Нет, нет, все будет построено исключительно качественно. Задействованы же мировые технологии.
– Подумай только. Впрочем, здесь еще жарче, чем на улице. Может, окно откроем?
– Мы поедем, и тебе будет приятно дуть в щели.
– Понимаешь, я совершенно не переношу жару. Потом всего облило.
– Да, тебе теперь трудно.
– Мне с годами стало тяжелее. А ведь по молодости лет…
– Молодой человек, вы разве не замечаете, что нужно окно открыть?
– В молодые годы где только мне не приходилось.
– Не слишком открывайте, достаточно.
– Послушай, Галочка.
– Да, да, я слушаю.
– В молодые годы…
– Моя мама, кстати, тоже страдает давлением. В подобные жаркие дни ей с кровати не подняться.
– Послушай, я хочу рассказать.
– Я слушаю внимательно.
– Не перебивай сейчас.
– Хорошо, хорошо, я не буду. Я понимаю прекрасно, как тяжело говорить, когда тебя постоянно перебивают.
– Ну, позволь же высказаться.
– Я буду нема, как рыба.
– Галочка!
– Ни-ни. Что там, в молодые годы?
– Я, понимаешь, осмотрел этот вагон и припомнил…
– Вот, мужчина, ваше место. Я тебя перебью, пусть он расположится.
– Хорошо, пусть. Вы, быть может, хотите поставить вещи под лавку?
– А у него только маленький дипломат.
– Вы нам скажите, у нас есть свободное пространство. Так вот, нас, – это происходило в пятьдесят девятом, – сняли как раз с островов и переправляли на Сахалин. Ты слушаешь?
– Слушаю, слушаю. На Сахалин.
Читать дальше