Александр Иванченко - Повести студеного юга

Капитан Скотт и доктор Уилсон сделали для меня все возможное, и я им очень благодарен. Они взяли на себя все тяготы оставшегося пути, но, несмотря на трудности и лишения, сохраняли бодрый вид.

В дальнейшем, когда придет время повторить экспедицию к Южному полюсу — а оно придет, я в этом убежден, — мы должны будем подготовиться более тщательно. Наша теперешняя неудача объясняется неудовлетворительной организацией и отсутствием необходимых знаний…»

Интервью как интервью, в общем-то довольно заурядное, не так ли?

У новозеландских журналистов, однако, сложилось другое мнение.

«Люди, подобные Э. Г. Шеклтону, — писала новозеландская газета, — сильны духом и телом, они обладают железной волей, стойким характером и, может быть, несколько наивным, но не легкомысленным умом. Им неведомо чувство страха, они не способны на предательство, не умеют ловчить и даже в малом пользоваться чем-то за счет других. В трудных же условиях такой человек, сознавая свою физическую силу, обычно, чтобы облегчить участь более слабых, молча, словно по обязанности, берет на себя все непомерные тяжести, не ожидая за это ни какой-то награды, ни хотя бы признания своих заслуг. Его скромной натуре кажется, что так оно и должно быть. В иной роли он себя просто не представляет.

Таков внутренний портрет баронета Э. Г. Шеклтона, в достоверности которого могут сомневаться разве что закоренелые скептики. Достаточно провести с этим мужественным человеком пару часов, чтобы убедиться, насколько он прямодушен, открыт и скромен.

К сожалению, такие люди, как правило, беззащитны. Многие, очень многие в корыстных ли целях, из иных ли соображений готовы сесть им на шею, не понимая, а чаще всего не желая понять, что и слона можно заездить до смерти, если его недостаточно кормить и заставлять работать за троих.

О том, какие тяжести и невзгоды выпали в экспедиции к полюсу непосредственно на долю Шеклтона, сам он, насколько вы заметили, ничего нам не говорил, вернее, обронил лишь одну фразу: «15 января я заболел or чрезмерного напряжения». Да и то упомянул об этом с явным раскаяньем, словно бы он виноват, что потом его спутникам стало труднее. Но почему же, позвольте спросить, заболел он один, самый сильный и, следовательно, самый выносливый, а капитан Скотт и доктор Уилсон, куда более слабые и, следовательно, менее выносливые, «сохраняли бодрый вид»?

Ждать от Шеклтона приемлемых разъяснений на этот счет значило бы напрасно терять время. Истинно благородный человек, привыкший и к другим подходить с такой же меркой, не может допустить, что он стал жертвой некомпетентности и корыстного эгоизма своих товарищей. О подобном ему было бы стыдно и подумать.

Между тем, если взглянуть на все глазами трезвого реалиста и критически проанализировать даже то немногое, что мы услышали, ситуация проясняется сама собой.

Перед вами фотография трех участников неудавшегося похода к полюсу. Мы публикуем ее специально, чтобы каждый мог сам решить, кто на ней самый крупный. Разумеется, тот, кто стоит в середине, то есть Шеклтон. Он выше двух других своих спутников на целую голову и, как видите, гораздо крупнее. Понятно, что при такой мощной фигуре ему и пищи нужно значительно больше, тем более на холоде, когда от массы человеческого тела особенно зависит его потребность в энергии.

Еду в походе на всех делили поровну…

А как работали?

Ну конечно же после того, как погибли собаки и вплоть до 15 января, когда у Шеклтона горлом хлынула кровь, главной тягловой силой в полюсной партии был он.

Вот вам и вся подоплека того, что сокрушило этого могучего человека и в конечном счете дало Скотту повод удалить его из Антарктики.

Повторяем, ни словом, ни намеком ничего подобного Шеклтон нам не сказал. Но нужны ли слова там, где ясно все и без них?

Допустим, Шеклтону с его характером и врожденным благородством представляется естественным и то, что еду делили поровну, и то, что тянуть он будто бы должен был за троих, — ведь он самый сильный. Допустим, но что при этом думал и куда смотрел доктор Уилсон? Неужели он, дипломированный медик, не понимал, что, взвалив на Шеклтона тройную ношу, его необходимо было и соответственно кормить? Если не понимал, значит, как врач он никуда не годится, если иначе, тогда оба они, Уилсон и Скотт, — беззастенчивые эгоисты, щадившие в походе себя за счет третьего товарища. Причем они же и повинны в том, что полюсная партия осталась без транспорта.