Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!

– А конфетку можно попробовать? Я возьму, а? Да не жмотничай, он тебе еще купит!

– Бери, черт с тобой!

– ТЫ шей, шей, а я чайку поставлю, с такими конфетками под Новый год чайку попить клевенько! Слушай, а твою десятку я тебе сейчас не могу отдать!

– Какую десятку?

– Здрасте, мы же скинулись по десятке, забыла, что ли? Я со всех по рублю сдеру и тебе потом отдам!

– Да ладно, не надо! – великодушно ответила я.

– Мать моя женщина, что любовь с людьми делает!

Я всегда тебя жмотиной считала, тетка тоже говорила:

Танька – кулацкое отродье!

– Ой, не напоминай про тетку, с души воротит!

И вообще, ты помолчать не можешь?

– Не-а, не могу! Ты небось хочешь в тишине предаваться мечтам о любимом? Не фига! Я уйду, тогда и будешь предаваться! Ты лучше скажи, он красивый?

– Для меня – самый красивый на свете! А вообще – не знаю.

– Как его фамилия?

– Много будешь знать, скоро состаришься!

– Вредина ты, Танька! А зовут как?

– Тебе не все равно?

– Конечно нет, охота знать, как в наше время зовут таких, которые способны… Ой, Танька, теперь ты точно невинность потеряешь! Если он, конечно, не импотент!

А что, кстати, очень даже может быть, он же пожилой…

– Кто о чем, а вшивый о бане!

– Знаешь, я когда в больнице лежала, там была любовница одного кинорежиссера, так она говорила, что он уже ничего не может…

– Когда это ты в больнице лежала?

– Да в августе, аборт делала.

– Аборт? – ахнула я.

– Ну да, аборт, а что ты так испугалась? Дело житейское, у меня это уже второй… Но теперь я спираль вставила, хватит с меня, и тебе советую. Между прочим, ты там своему скажи, если он чего-то еще могет, пусть предохраняется! Ты ж еще девочка…

– Если ты сейчас не заткнешься, я твое дурацкое платье вообще порву на фиг, поняла? – не выдержала я.

– Все, молчу, я хотела как лучше… Тебя ж некому уму-разуму научить.

– Ты научишь!

– Да ладно, Танька, не боись! В конце концов, аборт это тоже не смертельно! Все, молчу! Ох, хороши конфетки!

Наконец она заткнулась, занялась конфетами, и слава богу. Меня уже мутило от ее разговоров. Я постаралась как можно быстрее покончить с платьем.

– Тань, а ты туда надолго? У тебя ж сессия…

Господи, я об этом совершенно забыла, я вообще обо всем забыла.

– Ну что ты глаза вытаращила? Не бросать же институт из-за всяких… Так что долго задерживаться не советую. И вообще… Лучше мужику не надоедать, держать на голодном пайке, дольше не разлюбит!

– Рай, откуда ты все это знаешь? Можно подумать, тебе сто пятьдесят лет и ты три жизни прожила!

– Я – нет, – рассмеялась Райка, – а вот наша Лялечка…

– Кто это Лялечка?

– Да педагог наш, Елена Дмитриевна Клейн, она все знает, ей уже семьдесят три, она в молодости, видать, давала шороху, а теперь нам опыт передает. Она говорит, что героиня оперетты должна быть женщиной на двести процентов!

– А разве можно этому научиться?

– Можно! И нужно!

– Что ж ты тогда два аборта сделала?

– Страстная я очень, – вздохнула Райка, – мне как приспичит, обо всем забываю!

Я расхохоталась.

– Ну чего ты ржешь? Ты про это дело еще ничего не знаешь. Между прочим, имей в виду, девушки далеко не сразу во вкус входят. Все зависит от первого мужчины.

А мне такой попался… Рассказать?

– Нет, спасибо! Терпеть не могу такие разговоры!

– Дура ты, Танька! Как есть дура!

Наконец она ушла. А я, оставшись одна, вдруг начала дрожать. Как овечий хвост! Неужели заболела?

Или от страха? Конечно, от страха. Еще бы не бояться!

Тем более Райка наговорила всяких ужасов – напьется, умрет, сломает ногу… Но, взглянув на часы, я поняла, что если не брать такси, то самое позднее через полчаса надо выходить. Я стала лихорадочно собирать вещички и чуть не разревелась. У меня было такое некрасивое белье! Как-то до сих пор меня это не волновало, а теперь…

Но что делать? Спасибо, есть новые трусики, беленькие, хлопчатые, а вот лифчик более или менее приличный только один… Вернусь из Таллина, поеду во «Власту» или в «Лейпцига, пусть придется отстоять какую угодно очередь…

На улице у подъезда я столкнулась с соседкой, она выгуливала Митьку.

– С наступающим, Таня! Ты куда это собралась?

– И вас также! Да к подруге за город еду! – сама не знаю зачем соврала я.

– Счастливо тебе!

– Спасибо!

По дороге в аэропорт я вдруг подумала: а что, если рейс задержат? Меня даже в пот бросило. Все ведь может сорваться из-за нелетной погоды. И почему бы Никите Алексеевичу не прислать мне на поезд? Куда лучше было бы… Но самолет улетел по расписанию. Да и лететь всего ничего, меньше двух часов. Неужели я выйду в Таллине и он встретит меня? Я старалась не думать о том, что будет дальше. Одно ясно – мы будем вместе встречать Новый год.