Александр Соболевский: На перекрестии прицела

Видения Китежа нет. Предзакатное солнце светит из-за розово-серебристых облаков. Журчит родниковый ручей, перекатывается по камушкам. Бабуля Оля смотрит на меня с доброй улыбкой, а в глазах легкая грусть.

— Бабуль, я на озере Светлояре сейчас была, Китеж видела. Не скрыт он теперь под водой, а стоит на берегу, как прежде стоял. Поднялся со дна из глуби со всеми домами своими, храмами и монастырями. Без порухи. Только никого там нет, ни единой души. Некому в колокола звонить, Богу молиться.

— Видение тебе такое Господь послал. Сказано в Писании: сокрыл от мудрых и открыл младенцам… Знамение. Выйдет скоро Православная церковь из тьмы на Свет, снова воссияет в прежней силе. Время безбожное, антихристово канет во тьму. К тому дело идет.

Той наивной девчонки, какой я была, живя в Тёпловке, давно нет. После окончания средней школы надо было сделать выбор: поступать на работу или идти учиться, получить высшее образование и специальность. Бабушка советовала учиться. Решила стать учителем русского языка и литературы. Поступила в педагогический институт. Там с первого курса стала заниматься спортивной стрельбой из винтовки. К последнему курсу уже была мастером спорта. Участвовала в различных всесоюзных соревнованиях и первенствах страны. Занимала призовые места. Обо мне писали в газетах, помещали мои фотографии. Всё складывалось хорошо. В студенческие каникулы неизменно приезжала к бабушке Оле в Тёпловку.

Спортивная известность льстила моему самолюбию. Кому в молодости, и не только в молодости, не лестны слава, известность. Я поддалась искушению после окончания института остаться работать в городе, где училась, где знали про мои успехи и достижения в спортивной стрельбе. Меня баловали известностью и славой. Я верила в газетные и журнальные похвалы, в свои способности. Мне предсказывали большое будущее в спортивной карьере.

Работа инструктора в городском стрелковом клубе мне нравилась. Тир в моем распоряжении. Тренируйся. В свободное время много читала, в основном художественную литературу, интересовалась философией. По-прежнему продолжала участвовать в соревнованиях.

Своего жилья в городе у меня не было. Комната на троих в общежитии строителей, по протекции горкома комсомола. Перспектива получить отдельную квартиру при остром дефиците жилья в городе оставалась весьма туманна. Когда в городе организовали жилкооператив, вступила в него не без помощи того же горкома комсомола. Оформила кредит, сделала первый взнос на однокомнатную квартиру. В течение полутора лет строители обещали сдать панельную «хрущевку» под ключ. Обещать они, известно, большие мастера. Дело шло ни шатко ни валко. Два этажа пятиэтажки одолели за год.

«Не было у бабы забот — так купила себе порося», — говорил герой известного чеховского рассказа. В таком положении оказалась и я, вступив в этот самый жилкооператив. Зарплата в стрелковом клубе не ахти какая. Кредит надо выплачивать вовремя. Мои невеликие деньги уходили как в прорву. Половину всей суммы, как говорила бабушка Оля, огоревала. Обстоятельства складывались явно не в мою пользу. Городской стрелковый клуб закрылся. Я осталась без работы. «Уеду к бабушке в Тёпловку, поживу пока там. Не свет клином сошелся», — решила про себя.

Судьба распорядилась иначе.

— Тебя спрашивали из горвоенкомата, — сказала дежурная вахтерша в проходной общежития. — Просили завтра зайти в любое время.

— Зачем, не знаете?

— Ничего не знаю. Просили зайти — и всё… В тридцатый кабинет.

На другой день я пошла в военкомат. На втором этаже в назначенной комнате меня встретил чернявый подтянутый майор средних лет. Я представилась.

— Садитесь, — майор показал на стул напротив. — Слышал о вас. Читал в прессе. Звонил к вам в стрелковый клуб. Оказалось, вы там уже не работаете. Кажется, попали под сокращение.

— Нет, не кажется. В самом деле, клуб закрылся по финансовым причинам. Теперь ищу работу.

— Вот поэтому я и пригласил вас. Не хотели бы вы поехать в загранкомандировку?

— В загранкомандировку? — Я была приятно удивлена. — Любопытно… Куда же? В какую страну?

— В Афганистан.

— Но там идет война. Неужели меня пошлют воевать с моджахедами?..

— Никто не пошлет. Требуется добровольное согласие. Никакого вашего участия в военных действиях командировка не предусматривает. Будете работать по контракту. На полгода. Станете обучать снайперскому делу наших солдат.