Пирс Рид - Дочь профессора

— Мустанг, — чуть слышно пробормотала она, — настоящий мустанг.

— Как вы сказали? — переспросила Кейт.

Луиза растерянно поглядела на нее.

— Кто это? — спросила она, указав кивком на мексиканца.

— Это Джулиус.

— Он тоже из вашего семинара?

— Да… Они все из нашего семинара.

Луиза внезапно почувствовала легкое головокружение; она продолжала вежливо болтать с этой чопорной девицей из Мэна, но нервы ее уже были натянуты как струны; что-то поднималось в ней, взбудораженное присутствием Джулиуса.

Джулиус, стоя в другом конце комнаты, едва ли мог заметить, какое впечатление он произвел на Луизу. Однако эта красивая девушка, по-видимому дочь профессора — сходство бросалось в глаза, — привлекла к себе его внимание, а видя, что ее взгляд прикован к нему, он решил: надо с ней поболтать. В самом деле очень хорошенькая девчонка.

С пустым бокалом в руке он направился к Луизе, и она впервые за весь вечер получила возможность выступить в роли хозяйки дома. Она предложила Джулиусу вина.

Кейт — ее бокал тоже был уже пуст — отошла, оставив Луизу и Джулиуса вдвоем.

— Что вы будете пить? — спросила Луиза.

Ну… шотландское виски, если найдется, — с запинкой ответил Джулиус, как всегда словно думая о чем-то другом.

Луиза взяла у него бокал, наполнила его. Он прошел за ней следом и остановился у нее за спиной, глядя на картину Боннара. Он видел Луизу впервые, но у него появилось то ощущение близости, которое возникает между мужчиной и женщиной, когда они читают взаимный интерес в глазах друг друга. Не раздумывая долго, он завязал разговор.

— Вы которая из двух? — спросил он, когда Луиза протянула ему бокал.

— Как вас понять?

— Мне говорили, что у профессора две дочери.

— Да, это верно. Я — старшая. А вот Лаура, — Она кивком указала на свою младшую сестру.

— У нее очень мечтательный вид.

— Верно, хлебнула лишнего.

Джулиус кивнул.

— Нравятся вам занятия в семинаре? — спросила Луиза.

— Это здорово, — сказал Джулиус. — В самом деле здорово. Ваш отец — интересный человек.

— Да, — сказала Луиза кисло. — Он даже пишет книги.

— Я не совсем это имел в виду. То есть я хочу сказать, что я не только это имел в виду.

— А что же, расскажите.

— На последних занятиях он держался несколько странно.

Луиза опустила глаза, уставилась в свой бокал с апельсиновым соком и переменила тему разговора.

— А вы откуда приехали к нам?

Лицо Джулиуса стало непроницаемым.

— С юго-запада.

— Нью-Мехико?

— Да, почти что, — сказал он так, словно нехотя выдавал тайну.

— Но вы все же американец?

— Конечно. А почему вы спрашиваете?

— Вы могли бы быть и мексиканцем.

— Разве я говорю, как мексиканец?

— Нет, но выглядите вы, как мексиканец.

— Мой отец из Нью-Джерси.

— Мистер Тейт?

— Да.

— А чем он занимается?

Ответ снова прозвучал уклончиво:

— Ну, у него много различных занятий.

Луиза решила, что хватит его расспрашивать, Джулиус смотрел куда-то в сторону, словно разговор ему прискучил или он искал кого-то глазами, и Луиза боялась совсем отпугнуть его своими стремительными настойчивыми вопросами. Вовсе не его секреты были ей нужны.

— А вы чем занимаетесь? — спросил Джулиус, помолчав.

— Я училась в Калифорнии, — сказала Луиза. — В Беркли. Но бросила.

— Почему?

Теперь она в свою очередь уклонилась от прямого ответа.

— Просто бросила и все, — сказала она.

— А теперь что вы собираетесь делать?

— Еще не знаю. Подыщу себе пока работу. В будущем году снова поступлю в какой-нибудь колледж.

— Профессор, вероятно, может устроить вас куда угодно, — с улыбкой заметил Джулиус.

— Разумеется. От него тоже может быть кое-какая польза.

Стоя рядом с Джулиусом, Луиза держалась подчеркнуто холодно и спокойно, хотя все сильнее ощущала его притягательность. В облике Джулиуса Тейта, в каждой черточке его лица было все, чему она знала цену. Эти мягкие темные волосы — так приятно было бы обвить их вокруг пальцев; эти округлые, бритые, чуть шершавые щеки — как они сплющились бы, зажатые между ее ладонями; кончики ее пальцев скользнули бы вдоль его сильного прямого носа, и она поцеловала бы его детские губы и пробудила желание в его убегавших от нее карих глазах… И, думая так, она легонько постукивала ногой по полу и потягивала через соломинку свой апельсиновый сок.

В центре гостиной поднялся какой-то шум. Дэнни — он был уже порядком пьян — начал кричать сперва на Майка, затем и на прочих гостей, а по сути, на всех американцев вообще.