Анатолий Азольский - Степан Сергеич

— На нашей работе нужны нервы.

Когда подошли к заводскому корпусу, продолжил пояснения:

— Первый этаж — механический цех. Сплошная пьянь. — Указал пальцем выше. — Второй этаж — инструментальный цех и часть механического. Пьянь с вывертами. Третий этаж — тарный цех, гальваника и малярка. Сюда не ходи: измажешься. — Палец поднялся еще выше. — Твой, монтажно-сборочный. Здесь — все вместе взятое и возведенное в квадрат.

Цех походил на актовый зал обычной московской школы. Справа от входа кабинет начальника цеха, против кабинета — склад комплектующихся изделий.

Запах расплавленной канифоли чувствовался еще на лестнице. Блоки монтировали за длинными столами, рабочие сидели в белых халатах. Слева от прохода участок сборки, здесь легонько постукивали молоточками. Чуть подальше наматывали катушки трансформаторов. Правый дальний угол огородили стеною из оргстекла.

— Регулировка.

Чернов старался побыстрее увести от нее Игумнова. Тот же заупрямился.

За стеклом происходило что-то любопытное. Три регулировщика, демонстративно бросив работу, сидели на подоконниках. От одного к другому носилась худенькая девушка, каждому всовывая какие-то листки бумаги.

— Что здесь происходит?

Чернов объяснил вполголоса. Слегка обросший мясом скелет — это Лида Майорова, инженер-нормировщик. Занята же она тем, что пытается вручить регулировщикам нерасцененные наряды. А те прибегли к испытанной тактике.

Надо им, предположим, за месяц отрегулировать сто блочков. Цех работает неритмично, блочки в регулировку поступают за неделю, за десять дней до конца месяца. Блочки, приборы, вся продукция — опытная, твердых расценок на нее нет. Регулировщики покопаются день-другой с блочком. Майорова по затраченному времени определяет стоимость регулировки одного блочка. К концу месяца регулировщики выкидывают в день по пять — семь блочков и предъявляют к оплате наряды на сумму, позволяющую им купить мотороллеры. Конфликт обычно разбирается самим директором, составляется аккордный договор, ребята получат по три-четыре куска и довольны.

— И все? — Игумнов удивился, продолжая смотреть в регулировку.

Инженер-нормировщик рыдала в углу. Один из регулировщиков успокаивал ее.

— Эти шуточки мне знакомы. Пойдем.

Чернов успел раньше его попасть в регулировку и предупредить. Игумнов сел на место утешавшего Лиду парнишки, попросил принести любой блок из выпускаемой серии. Другой регулировщик, с неприятным пухлым лицом, сорвался со стула, бросился вон, поставил перед Игумновым блочок, улыбнулся мерзко и вежливо. Нормировщица навсхлипываласъ, посморкалась и села рядом. Вдруг она вскочила, затрясла кулачком:

— Фомин! Ты зачем принес недомонтированный блок? На нем же нет бирки ОТК!

Третий регулировщик поднялся, по-стариковски кряхтя. Он был очень красив и, видимо, фотогеничен, трудно сказать, кого из кинокрасавцев он напоминал. Этот регулировщик положил на стол другой блочок и, возвращаясь на свое место, произнес по адресу Фомина: «Сука!» — сел при полном молчании всей регулировки, водрузил ноги на пористую резину, покрывавшую столы.

Через час Игумнов продемонстрировал отрегулированный блок.

— Я выведу среднюю сумму вашей зарплаты и буду платить ее, предложил Игумнов. — При условии, что никаких фокусов с нарядами не будет.

Перед обедом комплектовщица принесла на подпись требования на сто ламп 6НЗП и четыреста метров провода МГШВ-0,15. Чернов не отходил ни на шаг от Игумнова, он выгнал комплектовщицу, показал, где что лежит в ящиках стола.

— Требования подпиши. В этом месяце должны по плану сдать четыре комплекта СУ — сигнального устройства. Сделаем же полностью десять, шесть припрячем на май. Провод, как видишь, необходим, хотя месячный лимит на него исчерпан.

Две недели слушал Виталий умные разговоры в конторке экспериментального цеха, он многому там научился.

— Зачем же так нагло работать, — поучал он теперь старшего мастера.

— Припрятывать на май… Припрятанное — значит, краденое. Будем договариваться с главным диспетчером, искусственно создавать нехватку каких-либо изделий, а недоделанные блоки процентовать по нарядам. Никакая комиссия не придерется. Понятно? Это будет называться заделом на следующий месяц.

— Монтажники взвоют, — усомнился Чернов. — Если будем процентовать на все девяносто, зарплата получится очень большой, бухгалтерия не пропустит. А меньше — монтажники законно возмутятся.