Никколо Амманити - Ты и я

— Чем это пахнет?

— Сандаловым мылом. Как обычно.

— Дашь мне?

Она подняла брови:

— Зачем?

— Умоюсь, и ты будешь со мной.

Она стянула с меня одеяло.

— Что это еще за новости — умоюсь… Ладно, не дури, тебе некогда будет даже вспомнить обо мне.

Я смотрел из окошка «БМВ» на стену зоопарка, облепленную мокрыми предвыборными плакатами.

Над стеной в вольере хищных птиц сидел на сухой ветке черный гриф. Он походил на старуху в трауре, спящую под дождем.

От включенной печки в машине стало жарко, я с трудом дышал, печенье застряло в горле.

Дождь стихал. Супружеская пара — он тучный, она худая — делали гимнастические упражнения на усыпанной подгнившими листьями лестнице Музея современного искусства.

Я взглянул на маму.

— Ну что? — произнесла она, не отрывая глаз от дороги.

Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы заговорить низким голосом моего отца:

— Арианна, пора бы уже тебе вымыть машину. Это какой-то свинарник на колесах.

Она не засмеялась.

— Попрощался с отцом?

— Да.

— Что он сказал тебе?

— Чтобы не делал глупостей и не бегал на лыжах как сумасшедший. — Я помолчал. — И чтобы не названивал тебе каждые пять минут.

— Так и сказал?

— Да.

Она переключила скорость и свернула на виа Фламиниа.

Город уже заполнялся машинами.

— Звони когда захочешь. Ты все взял? Музыку? Мобильник?

— Да.

Серое небо давило на крыши и антенны.

— Аптечку не забыл? Градусник?

— Да.

Парень на огромном скутере смеялся, слушая телефон, засунутый под каску.

— Деньги?

— Да.

Мы проехали по мосту через Тибр.

— Остальное мы, кажется, вместе проверили вчера вечером. У тебя с собой все, что нужно.

— Да, все.

Мы остановились у светофора. Женщина в малолитражке смотрела прямо перед собой. По тротуару плелся на поводу у двух лабрадоров старик. Чайка сидела на голом как скелет, увешанном пластиковыми пакетами дереве, стоявшем в грязной луже.

Появись сейчас Господь Бог и спроси меня, хотел бы я быть этой чайкой, я ответил бы да.

Я расстегнул ремень безопасности.

— Выпусти меня здесь.

Она посмотрела на меня, словно не поняла.

— Как здесь?

— Да. Здесь.

Загорелся зеленый.

— Остановись, пожалуйста.

Но она продолжала двигаться. Хорошо, что перед нами замедлил ход мусоросборщик.

— Мама! Остановись.

— Застегни ремень.

— Прошу тебя — остановись.

— Но зачем?

— Я хочу один прийти к ребятам.

— Не понимаю…

Я повысил голос:

— Остановись, пожалуйста.

Мама подъехала к тротуару, выключила мотор и откинула рукой волосы.

— Так в чем дело? Лоренцо, прошу тебя, не начинай… Ты же знаешь, что в такую рань я плохо соображаю.

— Дело в том, что… — Я сжал кулаки. — Все остальные едут без родителей. Я не могу явиться к ним вместе с тобой. Произведу плохое впечатление.

— Объясни… — Она потерла глаза. — Это что же, я должна высадить тебя тут?

— Да.

— Но я не смогу в таком случае поблагодарить родителей Алессии.

Я пожал плечами:

— И не нужно. Я сам это сделаю.

— Об этом не может быть и речи. — И она повернула ключ зажигания.

Я рванулся к ней:

— Нет… Нет… Пожалуйста.

Она оттолкнула меня:

— Что «пожалуйста»?

— Пусти меня одного. Я не могу прийти туда с мамой. Меня засмеют.

— Но что за глупость… Я хочу узнать, все ли в порядке, не надо ли сделать еще что-нибудь. Элементарная вежливость. Я не такая грубиянка, как ты.

— Я не грубиян. Я такой, как все.

Она включила поворотник. Нет, она не уступает. Я не ожидал, что ей так важно проводить меня. Я почувствовал, как меня охватывает гнев. И принялся бить кулаками по ногам.

— Что это с тобой?

— Ничего. — Я так стиснул дверную ручку, что побелели костяшки пальцев. Я готов был вырвать зеркало заднего вида и разбить окошко.

— Ты ведешь себя как маленький.

— Это ты обращаешься со мной как с… — Я ругнулся.

Она метнула на меня быстрый взгляд.

— Не смей употреблять бранные слова. Ты же знаешь, я этого не терплю. И незачем устраивать сцены.

Я стукнул кулаком по приборному щитку.

— Мама, я хочу прийти туда один, черт возьми. — Злость душила меня. — Хорошо. Я никуда не поеду. Теперь ты довольна.

— Знаешь, Лоренцо, я ведь сейчас всерьез рассержусь.

У меня оставался последний козырь.

— Все сказали, что приедут без родителей. И только я, как всегда, появлюсь с мамой. Из-за этого-то у меня все проблемы…

— Не придумывай теперь, будто я виновата, что у тебя проблемы.