Иосиф Гольман - Игры для мужчин среднего возраста

Но я — не буржуй избалованный — мгновенно все чудесным образом разрулил. Просто заказал указанные выше ингредиенты отдельно. А нож — для разрезания и намазывания — уже лежал на столе.

По-моему, даже Береславский был потрясен административным изяществом, с которым я разрешил эту неподъемную задачу.

По крайней мере, после ужина он, преисполненный благодарности, вышел со мной покурить. Точнее, курил я, а он стоял рядом, вдыхая свежий ночной хабаровский воздух, приправленный вонючим выхлопом моей «Примы».

— Интересно, а мы в Москве, когда вернемся, будем общаться? — вдруг, сам от себя не ожидая, спросил я Ефима.

— Будем, но мало, — честно ответил он. И после паузы тихо добавил: — Но все равно хорошо, что мы с тобой встретились. Ты — прикольный, Док.

Тепло сказал. По-дружески.

Врасплох прямо меня застал. Я расчувствовался, сентиментальным стал. Наверное, старость подступает.

Утро началось со звонка на станцию.

Ничего хорошего нам там не сообщили. Наши платформы ожидались только ближе к вечеру. Правда, железнодорожники пообещали отдать машины сразу, даже если состав прибудет ночью. Однако это мало что меняло. Ясно, что на последний этап мы выедем все равно не раньше начала завтрашнего дня.

А этот день нам предстояло провести в уже поднадоевшем Хабаровске.

И тут я решил: не исключено, что это тоже неспроста складывается. Я давно подумывал о встрече Шамана и Береславского. Ее и вчера можно было при желании организовать. И позавчера. Но что-то меня останавливало. Может, ожидание каких-то неожиданностей: уж слишком разные они люди.

А сейчас все складывалось само собой.

Я позвонил Ефиму в номер. Он отреагировал на идею мгновенно. Иногда мне кажется, что ему все равно куда ехать — лишь бы ехать.

Док тоже был готов составить компанию.

И Танечка моя не возражала, чему я был очень рад. С первого дня знакомства надеялся когда-нибудь показать ее Шаману, хотя тут уж точно не ожидал никаких неожиданностей. Если и есть некие опасения с Татьяной Валериановной, то лишь в том, что моя маленькая Родина и мой маленький народ могут показаться ей не слишком интересным местом для постоянного обитания. Все же она выросла в большом городе.

Бандитов тоже можно было не бояться — машина-то наша еще не пришла. А весь порошок, как они предполагали, находился в ней.

На самом деле мы не видели бандюков с момента красноярской перестрелки. И надо сказать, я по ним не соскучился. Хотя очень надеюсь, что парень из голубого «Лого» все же объявится. Он для меня — единственный ориентир на быстрые и большие деньги.

А вот двое других лучше бы вовсе не появлялись. Уж слишком быстро они начинают стрелять и резать. Впрочем, двое точно не появятся. Потому что одному прострелили голову и выбросили тело в лес…

Я планировал ехать на рейсовом автобусе до райцентра, а оттуда — договорится Шаман. Мы, кстати, общаемся с ним по сотовому. И в нашей глуши заработал мобильник. Правда, пока только на одном, ближайшем к райцентру холме, который сразу потерял прежнее название и стал — нет, вовсе не телефонным, а — Говорильным. Неисповедимы пути народного эпоса.

Однако Береславский решил иначе. Он сначала позвонил в Москву, а потом, дождавшись ответа, по местному.

В итоге мы поехали…

Никогда бы не подумал, что Ефим Аркадьевич так дружит с «патриотами» — меня они по ряду причин всегда немного раздражали. Но именно в результате этой дружбы мы сейчас и едем в зеленом, тряском, раскрашенном под камуфляж «УАЗе» в сторону моего родового гнезда.

За рулем тоже сидел их парень, хорошо, хоть не в униформе. Но зато с каким-то доморощенным орденом — любят же они себя награждать…

— Надо же, сколько лет живу, ни разу там не был.

Зовут нашего водителя Стас, и он человек вполне общительный. Когда без нагайки.

— Вот и посмотришь, — доброжелательно сказал ему Ефим, с которым они сразу задружились, у Береславского, похоже, какие-то совершенно особые телефонные рекомендации.

Тоже, кстати, прикол: Береславский — и вдруг «патриот», снова удивился я странному факту. По его замашкам он скорее был либералом, если не безродным космополитом.

— Туда из наших никто и не ездит. Местные там больно своеобразные.

— Вон один из них, сзади сидит, — хохотнул Ефим. — Абориген, понимаешь. Может ходить по воде и скакать, как белка.

Вот же неугомонный! Хоть бы при Стасе был чуточку политкорректнее. Хоть ждать от него этого неразумно. При первой моей встрече с Татьяной Валериановной, когда я весь трепетал, та спросила, чем я люблю «заниматься по жизни», так Береславский за меня ответил, что «недружественным изъятием скальпов». Мне тогда и в самом деле захотелось недружественно изъять его скальп.