Михаил Вершовский - А другого глобуса у вас нет?..

Зачем же доллар-другой – это Сидония говорит. Я уж вложусь посолиднее. И вываливает на стойку банкноту – в… один миллион долларов.

Кассирша, конечно, аж вспотела. Взяла купюру эту рукой дрожащей, разглядывает. Потом вспомнила, что в обращении такого номинала и нет вовсе. Начисто, то есть, нет. Присмотрелась еще: вроде, лицо знакомое. Самый что ни на есть первый президент ее страны, известный масонский деятель Джордж Вашингтон, который в окружении прочей масонской символики на однодолларовых бумажках красуется.

Ну, когда еще внимательнее всмотрелась да банкнотой этой пошуршала, то и все остальное понятно стало. Повырезала Сидония ноликов откуда-то, на однодолларовую купюру налепила в количестве шести, да и пересняла такой мастерски изготовленный макет на цветном ксероксе.

Стала ее кассирша уговаривать с миром уйти. Сидония при таком обороте дела возмутилась образом самым искренним. Как, сказала, уйти – а счет открыть с мильоном моим кровным?

В общем, нажала кассирша положенную кнопочку. Люди в форме подошли, интересоваться деталями стали. А Сидония на своем стоит как та скала: мои, говорит, праведными трудами обретенные деньги. Да вот у меня в сумочке и еще пара сотен таких же купюр – на текущие расходы.

Самый, конечно, махровый идиотизм в этой истории в том заключался, что отвезли ее все-таки в полицию. Что, как вы понимаете, сугубо не по адресу было.

Нет, серьезно, ну тут же – для выставления искомого диагноза – не надо академиком-то быть по части психиатрии. И я это не к тому, что психов всех в покое оставлять положено – но проходят они как-никак по другому ведомству. (В отличие от интересующих нас «просто» идиотов.)

Хотя, конечно, и психи полиции работы иной раз задают (как вот та же мадам Сидония – у той, кстати, и до суда ведь дело дошло!). Как-то в 1993 году стали поступать одна за другой угрозы – по телефону, и сугубо анонимные – взорвать завод «Луиджино» в штате Миннесота. Не знаю, почему именно этот завод – не такое уж стратегическое в конце концов было предприятие. Пасту этот «Луиджино» выпускал (тут не зубная и не сапожная имеется в виду, а традиционные итальянские мучные изделия – спагетти, макароны, лазанья). Но все же кто-то на всю эту вермишель ополчился, отчего и стал бомбами да взрывами угрожать. И, хотя звонки были короткие, пару из них полиции удалось отследить. Оба шли с телефона… психиатрической больницы в городе Дулут, в том же самом штате.

Приехали полицейские в заведение это развеселое. Переговорили с персоналом, определились с подозреваемым. И подослали к нему – пациенту суровому и вечно по поводу меню скандалившему – ласковую такую медсестру. Спросить ненавязчиво: не делал ли он каких-нибудь звонков. Вообще. Ни о каких таких бомбах не упоминая.

На что хмурый пациент мгновенно отреагировал: «Никакими бомбами никому я не угрожал. А макароны я действительно терпеть не могу.»

Так вот, не повезли же его из дурдома в каталажку. Оставили там, где ему быть по всем параметрам и полагалось. И чем же мультимиллионерша Сидония здоровее выглядела?

Это для меня вообще тайна. Как, то есть, полиция да суды умудряются черту эту проводить – между теми, кому самое в Дулуте, штат Миннесота, место, и прочими, для которых нары сколочены? Вы ж видели выше, что они все выкидывают-то, не сразу решишь куда и звонить – в полицию или в скорую.

Вот хотя бы такой случай взять – из копилки буквально наугад, честное слово. Хотя и совсем по другому сюжету он развивался – но кто ж станет утверждать, что у Марка Кейсона хоть на один шуруп больше, чем у того пациента с макаронофобией?

Кейсон этот в столичном городе Лондоне (ага, именно там – в туманном Альбионе) ограбил почтовое отделение. С игрушечным пистолетом (это, правда, позднее уже выяснилось) и в состоянии большого ажиотажа. От чего забыл даже напялить заготовленную заранее маску – да и вообще так нервничал, что ему и дверь самого сейфа пришлось помогать открыть. Накидал, значит, денег в мешок (и прилично-таки нагреб, в пересчете на международную зелень – аж пятнадцать тыщ), к дверям направился – и застрял. Руки заняты, мешки большие, двери открывать нечем. Кликнул детишек двоих из очереди: подсобите, дескать, дверь раззявить. Те подсобили и дальше стали смотреть, куда он двинется.

А двинулся он к своей машине, которую еще несколько минут заводил, стартером хрюкая. Отчего детишки успели и за карандашом с бумажкой сбегать, и номер записать. Завел все-таки – уехал. Доехал до гостиницы загородной, вынул из мешка сколько-то там тысяч на текущие расходы – на глазах у портье – и того же портье попросил в полицию пока не сообщать, что он, Кейсон, тут остановился.