Бернард Вербер - Танатонавты

Иногда можно выбрать себе жизнь, но намного труднее выбрать себе смерть!

Ричард Пипкус без затруднений сделался новым избранником народа. В первой же своей речи он отдал дань уважения Люсиндеру. Он торжественно заявил, что его (Пипкуса) единственной целью является продолжение труда «Великого основоположника» танатонавтики.

Ближе к концу церемонии Рауль признался мне, что намерен вновь жениться. Стефания настолько далека была от его существования, что он счел себя свободным.

На экране телевизора человек лет сорока, в белой рубашке, улыбаясь стоит возле школьной доски.

"Здравствуйте, я профессор Филипини. Я ученый, в течение долгих лет занимаюсь исследованиями жизни. Взгляните на эту схему (профессор тычет указкой в доску), это схема атома водорода. Одно ядро, один электрон. Нет ничего проще. А теперь посмотрите сюда (указка съезжает пониже). Это формула ДНК. Дезоксирибонуклеиновой кислоты. Довольно сложная, да? Так вот, жизнь именно такова и ее крайне мало во Вселенной. Вселенная на 99% состоит из простенького водорода и в ней содержится лишь 0,00000001% такой непростой ДНК, то есть, жизни. Даже человек не способен ее изготовить, эту жизнь.

Так что не бросайтесь зазря своей жизнью. Каждая жизнь драгоценна. Если вы не уважаете ее как таковую, то хотя бы уважайте ту химическую жизнь, что содержится внутри вас".

Но ты, Гильгамеш,

Раз твой живот постоянно полон,

Веселись же день и ночь,

Преврати каждый день твоей жизни

В праздник радости и наслаждения.

Раз твои одежды богаты и роскошны,

Сделай омовение, умащи голову розовым маслом,

Приласкай ребенка, что ты держишь за руку,

Порадуй жену, что у тебя в объятиях.

Ведь это единственные права, что даны человеку.

Избранницей Рауля была Амандина. Этого я не ожидал. Ни Роза, ни я сам никогда не были случайными свидетелями их нежных взглядов, игривого прикосновения рук, воздушных поцелуев на вечеринках в пентхаузе. Мы никогда не слышали по ночам хлопанье дверей, сначала в одной квартире, потом в другой. К тому же, по ходу своих перманентных возлияний Рауль без конца плакался по Стефании.

Как бы то ни было, но дело сделано и молодожены лучились от счастья.

Через девять месяцев Амандина произвела на свет малышку Пимпренель. Это событие вывернуло наизнанку характер Рауля. Он, всегда живший по указаниям родителей, теперь сам оказался отцом и перешел на другую сторону баррикады. Нынче он совсем иначе смотрел на своих родителей.

У него в гостиной между нами произошел долгий разговор. Внезапно просветлев головой, Рауль понял, как его мать смогла отвернуться от человека, который сам оставил ее, увлекшись одной только смертью. Да, конечно, она возненавидела его отца, который, по сути дела, ей изменил, но она не убивала его своими руками. Осознав свое одиночество в мире, к которому, вечно в мыслях о том свете, он сам потерял интерес, именно он принял решение повеситься. Не жена привязывала его веревку над унитазом!

Он говорил, а Пимпренель орала. Такова была ее манера общаться с внешним миром. Как только ей не отводили столько внимания, сколько ей хотелось, как только ей не давали — мчась при этом на всех парах — ту игрушку, что она требовала, так сразу же начинался дикий ор. Амандине поручалось ее успокаивать.

Прикрытый децибелами малютки, Рауль поведал мне о своих мыслях:

— Только одним способом можно любить своих родителей: прощать им все, чего бы они ни сделали. Или потом останется только прощать себя самого за то, что не простил их раньше.

Мой друг припомнил те ерундовые мелочи, что когда-то превращались в причину великого инфантильного негодования. Например, когда он был маленький, то совершенно не выносил, когда его мать занималась мытьем посуды, вместо того чтобы заниматься им. «Подожди пару минут», говорила она. Тогда он решил ее больше не замечать и с этого момента не поддаваться ее тирании. Он отгородился от ее любви, чтобы тем самым наказать и самому обойтись без нее, убив одним камнем двух зайцев.

Если поразмыслить, то его отношения с родителями вполне напоминали мои собственные!

Пимпренель все еще кричала и Рауль поспешил к ней. В его руках она понемногу позабыла про свои слезы. Сможет ли она, в свою очередь, простить его в один прекрасный день за то, что он не поторопился к ней раньше? Сможет ли она простить его за то, что он не сумел дать ей всей любви и игрушек мира?