Бернард Вербер - Танатонавты

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ:И еще одна маленькая формальность. Вы кем хотите родиться: мужчиной или женщиной?

ДУША:Та-ак. А какая разница?

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ:Мужчиной вам придется выполнять все законы, предусмотренные для военнообязанных, причем средняя продолжительность жизни составит восемьдесят лет. Женщиной будете рожать в боли и проживете порядка девяноста лет.

ДУША:Минуточку. Ежели я рожусь женщиной, то не смогу стать обаятельным шефом и великим соблазнителем, как вы мне тут наобещали.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Вот вам, пожалуйста, еще один. Что ж вы заранее все только мужчинам оставляете? Вы ошибаетесь. Будущее принадлежит тираническим женщинам. Тиранкам, так сказать. Тут достаточно только обернуть роли. Все мужчины будут валяться у ваших ног и ничто не помешает вам в полной мере проявить свою власть доминатриссы. И обычаи, кстати, тоже не стоят на месте. Все чаще и чаще можно видеть женщин во главе государств или предприятий.

ДУША:А роды, это правда очень больно?

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Рекомендую эпидуральное родоразрешение. И потом, знаете, женский сексуальный оргазм в девять раз сильнее мужского. Только женщины знают, как получать настоящее удовольствие.

ДУША:Да уж вам, конечно, виднее.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: А вы, собственно, как думали? Почему вообще девочек рождается больше? Люди, знаете ли, интересуются, прежде чем выбирать.

ДУША:Ладно, хорошо, отлично, женский пол, ура.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ:Ну а теперь перейдем к вашей глобальной миссии. Вы, разумеется, об этом и понятия не имеете, но вашей душе уже семьсот тысяч лет как поручена задача полностью революционизировать живопись. И знаете, чего вы добились? Н-и-ч-е-г-о-ш-е-н-ь-к-и, кроме идиотских каракулей на полях школьных тетрадок. Вы ничем не воспользовались из ваших прошлых жизней для решения поставленной задачи.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ(разочарованно): И вот почему человечество тащится позади по всем направлениям… Достаточно кому-то одному не реализовать свое призвание на земле, как искусство или наука уже не могут дальше развиваться!

ДУША:При всей той занятости, что была внизу, я и минутки не мог выкроить на досуг.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ(раздраженно): Да вы что, сюда пришли издеваться над нами? Я здесь вижу, что в предыдущих жизнях вы работали охотником на мамонтов, водителем телеги, камергером в каком-то замке, исследователем Африки, ныряльщиком за жемчугом, киноактером… И вы еще заявляете, что при всем при этом не могли отыскать одну малюсенькую неделю, чтобы, по крайней мере, нарисовать картину?

ДУША:Боюсь, я об этом никогда и не думал.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ:А надо бы. Все человечество вас ждет, пока вы не внесете, наконец, свой живописный вклад. Из-за вашего разгильдяйства искусство никак не может обрести второе дыхание. Сотни, — вы понимаете, сотни! — живописцев и графиков ждут вас, чтобы потом самим развить и обогатить эту вашу художественную посылку. В результате многие умерли, так ничего и не нарисовав.

ДУША:Нет, правда, мне очень жаль. Даю слово, что в этот раз уж так постараюсь, что… Но, кстати, эта вот живопись, это же занятие для неудачников. Надо ждать лет пятьдесят, пока тебя не признают.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ(насмешливо): Что, мсье торопится, поезд отходит? У вас девяносто лет на размышления и покупку кистей, и все равно не хватает?

ДУША:И потом, женщиной мне будет сложно пробиться…

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ РАФАЭЛЬ: Трудности лишь подчеркнут ваши достоинства. Если ваша работа окажется такой же глубокой, как мы на это рассчитываем, если вы создадите вторую Джоконду , я готов дать вам 700 очков премиальных прямо на следующем экзамене. У вас при этом может быть целых 100 минусовых баллов! В промежутках между писанием картин сможете дебоширить сколько угодно.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Впрочем, если мсье сильно торопится, можем задействовать гамбит Моцарта.

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Гамбит Моцарта, отличная мысль!

ДУША(заинтересованно): Это что такое?

СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ ГАВРИИЛ: Вы очень рано начнете создавать шедевры, получите средненькое признание, будете едва-едва зарабатывать на жизнь, продолжите творить не только в огромном количестве, но и с высочайшем качеством, а потом — бац! и умрете в молодом возрасте. В тридцать пять, как и Вольфганг Амадей Моцарт. Ну, может, и в тридцать девять. Это уж как вы сами договоритесь.