Лори Нелсон Спилман - Жизненный план

Медленно останавливаюсь, разглядывая желтые наличники на окнах и кованый забор по всему периметру. До двойной входной двери с пластиковыми цветами в вазонах по обе стороны всего несколько шагов. Невольно улыбаюсь. Пластиковые цветы? В самом деле? Несомненно, владелец этого дома очень им гордится.

В нерешительности сжимаю руль. Здесь довольно уютно, но готова ли я поменять великолепный мамин дом на этот? Мне хорошо живется на Астор-стрит, там комфортно и безопасно, хотя это совсем не то, чего желала мама.

Останавливаюсь у самого тротуара, и в этот момент из двери со стороны торца дома выходит молодая девушка. На ней красные туфли на каблуках не меньше восьми дюймов, и я провожаю ее взглядом, моля Бога, чтобы она не подвернула ногу. Плотное тело упаковано в обтягивающие джинсы и блестящую спортивную куртку золотистого цвета, слишком легкую для столь холодного дня.

Девушка благополучно преодолевает ступеньки и, пройдя по дороге, замечает меня в машине. Прежде чем я успеваю отвести взгляд, она приветливо улыбается и машет рукой. Жест кажется мне таким приветливым, что я, поддавшись порыву, открываю окно со стороны пассажирского сиденья. Девушка приближается, и я замечаю надпись на куртке: «Оркестр ШБЖ» — «Школа Бенито Жуареса».

— Добрый день, — кричу я. — Извините за беспокойство, этот дом все еще сдается?

Девушка вынимает изо рта большой шарик резинки, бросает в сугроб и опирается о край окна. Мочки ушей, и без того унизанные серьгами различных размеров и форм, оттягивают тяжелые серьги-кольца.

— Сдается, а почему вы говорите «все еще»?

— Я видела объявление в Интернете шесть недель назад.

Она качает головой:

— Это был другой дом. Мы всего два часа назад вывесили объявление. И поверьте мне, мама понятия не имеет, как пользоваться Интернетом.

Я уверена, что произошла ошибка, но решаюсь спросить:

— Твоя мама сдает этот дом?

— А как же! — Она заразительно смеется. — Вернее, только собирается. Мы недавно закончили ремонт на втором этаже, и там еще никто не жил.

— У вас красивый дом, — говорю я с улыбкой, восхищаясь бьющей из девушки энергией. — Жильцов не придется долго ждать.

— Вы ищете квартиру?

— В некотором смысле, — бормочу я и поспешно добавляю: — Но у меня собака.

Девушка с такой силой всплескивает руками, что я беспокоюсь, не отвалятся ли ее накладные оранжевые ногти.

— Мы обожаем собак — если только они не злые. У нас живет йорк, он просто душка. Помещается в моей сумке, как чихуахуа у Пэрис Хилтон. Пойдемте. Мама как раз дома, вот и познакомитесь. Квартирка у нас получилась просто класс! Ну, сами увидите.

Она тараторит так быстро, что я едва успеваю улавливать смысл. В растерянности смотрю на часы — нет и полудня. Что еще мне остается делать?

— Что ж, хорошо. Конечно, пойдем. Твоя мама не станет возражать?

— Возражать? Она будет счастлива. Только… понимаете, она не очень-то говорит по-английски.

Бланка и Селина Руис больше похожи на сестер, нежели на мать и дочь. Я пожимаю шоколадную руку Бланки, и она ведет меня вверх по деревянной лестнице. Наверху она отпирает дверь и отходит назад, приглашая зайти.

Апартаменты кажутся мне миниатюрным кукольным домиком, но в этот серый, холодный день здесь скорее уютно, чем тесно. Пустая гостиная вполне приличных размеров, с мраморным камином и аккуратной кухней у противоположной стены. Рядом спальня не больше маминой гардеробной с крошечной розовой с черным ванной комнатой, где помещается лишь раковина и ванна на ножках в виде львиных лап. Квартира немного напоминает мне мамин дом — стены отделаны у потолка лепниной, полы выстланы досками из натурального дерева. Впрочем, она вся с легкостью уместилась бы в маминой гостиной. Бланка смотрит с улыбкой и кивает, пока Селина объясняет мне детали.

— Этот шкафчик я выбирала. Он из «Икеи». Они делают классные вещи.

Я открываю шкаф и заглядываю внутрь, будто его качество может повлиять на мое решение. Его я уже приняла, и шкаф ничего не изменит.

— Очень красиво, — говорю я с энтузиазмом.

Бланка довольно складывает руки у груди, словно понимает мои слова, и обращается к дочери по-испански.

— Она спрашивает, хотите ли вы здесь жить.

Я смеюсь и киваю:

— Да, хочу. Si! Si!

Пока мы заполняем договор, Селина рассказывает мне, что она первая в семье родилась в Америке. Ее мать выросла в деревне недалеко от Мехико и, когда ей было семнадцать, приехала в США с родителями, братьями и сестрами.