Амир-Хосейн Фарди - Исмаил

Постепенно лодки все дальше отплывали от берега в море, которое, как огромная тайна, простиралось, кажется, до другого конца Вселенной. Внезапно из какой-то неизвестной дали подул резкий холодный ветер и принес запах водорослей и стоячей воды. Исмаил невольно глубоко вздохнул. Берег был безлюдным. Торопливые волны резко набегали на сушу, и всякий раз, как волна билась о берег, словно само море вздыхало, освобождая грудь.

Кофейня была пустой. Хозяин собирал подносы, стаканы и вытирал тряпкой столы. Исмаил сел в уголке. Хозяин искоса посмотрел на него и спросил:

— Что будешь есть?

— Завтрак!

— А я что, ужин предлагаю? Я спрашиваю, что будешь на завтрак?

— Докладываю вам, что буду есть завтрак.

Хозяин кофейни проворчал:

— Еще один Мирза Манаф, в придачу к нашему… — потом перечислил: — Есть сливочное масло, мед, сливки, яйца. Что подать-то?

— Сделай яичницу из пяти яиц, плюс два лаваша. Остальное потом закажу!

Хозяин пошел за стойку. Исмаил, нахохлившись, сидел за столиком. Холод все еще пробирал до костей. Веки его налились было тяжестью, но в это время хозяин заведения принес тарелку с яичницей на подносе. Запах ее взбодрил Исмаила. Сон улетучился, и он торопливо придвинул к себе поднос.

Насытившись, он откинулся на спинку кресла, и теперь сон неодолимой тяжестью навалился и охватил его, как плотный туман. Под веками бушевали волны и тащили его за собой.

Звук передвигаемых столов и стульев заставил его открыть глаза. Хозяин заведения наводил порядок. Исмаил зевнул.

— Когда они возвращаются?

Хозяин оглянулся на него.

— Около полудня будут здесь.

— Утром погода плохая была, ни зги не видно.

— По утрам всегда так. А с восходом — посмотри!

Исмаил глянул: солнце перед входной дверью лежало ковром. Хозяин кафе спросил:

— Ты откуда будешь?

— Из Тегерана.

— Работаешь кем?

— В учреждении.

— Ведущий сотрудник?

— Ведущий, не ведущий, потому как диплома не имею, но со временем, если выучусь, то буду им.

— И галстук носишь?

— Да. Вообще-то это обязательно, все должны носить.

— Дело понятное. Смотришь, двадцати нет молодому человеку, ну что ж, юноша видный, так я говорю?

Исмаил ничего не ответил. Снаружи солнце сверкало, и свет его проникал в кофейню. Исмаил встал, чувствуя в мышцах вялость и тяжесть. Вышел из кофейни. Влажные стволы деревьев были зеленого оттенка. Мелкие капельки росы сияли на их ветках и листьях. От полноты жизни Исмаил глубоко вздохнул. Красивый вид и чистейший воздух привели его в восторг. Он было пошел, куда глаза глядят — и вдруг ему показалось, что под ногами разверзлась пропасть и он катится в пустоту. Что-то в нем будто надломилось, вся красота перед глазами потеряла краски. Он почувствовал себя одиноким и покинутым. Из-за деревьев, из-за дальних гор, поросших лесом, глаза, которые имели цвет меда и были то веселыми, то обиженными, смотрели на него, затмевая собой все, а в его сознании звучал голос.

— Ты — кто?

— Ты — кто?

В горле его пересохло, язык с трудом шевелился.

— Место твое пустовало, и это разорвало мне сердце.

Он был близок к тому, чтобы разрыдаться. Он шел по песчаной обочине асфальтовой дороги. Небо расчистилось. Земля под жарким солнцем как бы блаженно потягивалась и зевала. Табунок лошадей с рассыпанными длинными гривами, с вытянутыми сильными телами, пасся на лугу. Он немного постоял, глядя на них. Потом полез вверх по склону песчаной дюны, на которой тут и там росли кусты. И вот уже под его ногами море уходило вдаль. Поверхность воды цветом была как расплавленная медь и казалась вспученной, выпукло выступающей. С другой стороны этой выпуклости виднелись белые мачты большого парохода, который тяжело полз через морской хребет, направляясь к берегу. Ближе сюда маленькие волны с белыми и серебристыми барашками вскипали на железной и медной поверхности моря и бежали к берегу.

Исмаил сидел на вершине дюны и не мог оторвать глаз от удивительного зрелища. Он вспомнил о маленьких лодках рыбаков, отплывших в предрассветной полутьме — но их нигде не было видно. Лошади, которые паслись на лугу, сейчас прибежали на берег и гонялись друг за другом. Ветер вздымал их гривы. Через некоторое время они скрылись за песчаными дюнами.

Белый пароход поднялся выше. Теперь он был на самой вершине выпуклости моря. Он напоминал большую детскую колыбель. Морские птицы с белыми головами летали вокруг Исмаила. Он поднялся на ноги, спустился с дюны и пошел в сторону кофейни.