Кайли Фицпатрик - Гобелен

— Ну, ты ведь будешь бережно с ней обращаться, верно?

— Конечно, но…

— Прекрасно, значит, решено. Мы надеемся, что ты сообщишь нам, когда закончишь перевод. Нам кажется, что твоя мать очень этого хотела.

Мадлен прикусила губу. Откуда Мэри знать, чего хотела Лидия? Кроме того, не две безумные старухи, а она сама будет решать, что следует делать в память о матери. Но книга манила ее, и она едва могла сопротивляться ее притягательной силе. Когда Мадлен взглянула на мелкий почерк, кровь начала стучать у нее в висках, и ей захотелось как можно скорее оказаться на свежем воздухе. Пора было уходить. Чем скорее она вернется в дом Лидии, тем быстрее сможет заняться переводом.

Покидая дом сестер Бродер, Мадлен мимоходом подумала о том, на что они живут. Они не производили впечатления работающих. Значит, должно быть какое-то наследство. Однако у нее сложилось ощущение, что, несмотря на очевидную и немалую стоимость собственности, лишних денег у старух не водилось. Возможно, они постепенно распродают то, что получили от своих предков (что-нибудь вроде книги, лежащей в шкатулке, которую она, завернув в мягкую шерстяную шаль с вышивкой, прижимала к груди). Тогда понятно, почему в их доме антикварные и очень ценные предметы соседствуют с безвкусной мебелью и украшениями на стенах. Пока она ждала у ворот, наблюдая в зеркало заднего вида, как их открывает сгорбленный раздраженный Луи, Мадлен увидела сквозь щель в густых зарослях деревьев бесконечные ряды яблонь, которые тянулись до самого горизонта. Может, сестры Бродер продают яблоки?

Вернувшись в коттедж Лидии, Мадлен полностью расчистила стол и положила шкатулку на вышитую шаль, которая сама по себе являлась произведением искусства. Приглядевшись внимательнее, она решила, что темно-рубиновая ткань не может быть чистой шерстью, настолько тонкой она была, — скорее всего, неизвестные мастера вплели в нее шелковые нити. Вышивка была сделана золотом и серебром — в этом Мадлен не сомневалась. Ткань великолепно сохранилась, хотя ей было больше ста лет. Ее поразило, что сестры Бродер удивительно равнодушны к подобным вещам. Возможно, они привыкли жить в окружении старых вещей и те не производят на них впечатления?

Лайковые перчатки лежали в шкатулке рядом с книгой, там, куда Мэри велела Мадлен положить их. Прежде чем надеть, Мадлен принялась их разглядывать, поскольку, увидев крошечные, обтянутые кожей пуговички и тончайшие швы, сделанные вручную, сразу же поняла, что они относятся к Викторианской эпохе. Возможно, перчатки были изготовлены в то же время, что и шаль.

Мадлен снова открыла книгу, осторожно перевернула первые две прочитанные страницы и перешла к третьей записи в дневнике, которому, похоже, было девятьсот лет. И сразу же ее сомнения в подлинности книги уступили нестерпимому желанию узнать, о чем написано дальше.

7 июня 1064 года

У королевы Эдиты бледная кожа и резкие черты лица, столь характерные для датчан, народа ее матери Гиты. Сейчас ей почти сорок, но, как и двадцать лет назад, когда она вышла замуж за короля, королева обладает прославившей ее силой духа.

Я не так молода, поэтому помню празднование бракосочетания Эдуарда и Эдиты. Тогда, как и сейчас, много говорили о том, что семья Годвина наделена в нашем королевстве огромной властью. Когда эрл Годвин выдал свою дочь за короля, это не имело никакого отношения к чувствам, он хотел находиться ближе к короне. Но Годвин умер, а Эдита всегда знала, чего хочет, и часто поступает по-своему. Возможно, у нее имеются собственные планы на корону.

Ее братья, Гарольд и Тостиг, стараются завоевать расположение Эдуарда, потому что король, не имеющий сына, должен назначить наследника. Однако у Эдуарда есть прямой наследник — во всех отношениях, кроме имени. Это Эдгар, сын убитого племянника короля. Эдгар Этелинг еще ребенок, но, если его назовут наследником короны до того, как он станет мужчиной, Эдгар сможет обратиться к братьям королевы, которые являются воинами, и, без сомнения, один из них согласится стать его военным советником.

Джон говорит, что Гарольда любят простые люди, потому что он не гнушается разговорами с крестьянином в грязной одежде, чью речь почти невозможно понять из-за гнилых зубов. Да и про горожан можно сказать то же самое. Гарольд пользуется популярностью, потому что он самый обычный человек, не интересующийся интригами, захватившими континент. В Дании и Фландрии у него сильные союзники, и ни для кого не секрет, что он недавно встречался с королем Франции. Однако эрл Уэссекса пренебрежительно относится к вещам, дорогим сердцу саксов, потомков короля Альфреда и прежних королей Англии, чья кровь течет в жилах Эдгара Этелинга.