Дэвид Митчелл - Литературный призрак

Монах вздохнул.

— Это не паломники. Это туристы. Они даже не заглядывают в храм. Паломников очень мало.

— Тогда почему они приезжают на Святую гору?

— Потому что у них машины — надо же куда-то ехать. Потому что все сюда едут. Потому что правительство объявило Святую гору национальным достоянием.

— Партия вас больше не преследует — и то хорошо.

— Потому что решила — выгоднее с нас брать деньги.

Кто-то прошел поблизости, шурша метлой и насвистывая мотив, исполненный счастья и печали одновременно.

— Я пришла вот по какому делу, — приступила я.

Монах внимательно выслушал меня, кивая время от времени.

— Вы правильно сделали, что пришли. Душа вашего отца слишком отягощена злом, поэтому не может покинуть этот мир. Пойдемте, сбоку есть укромный алтарь, где нам не помешают. Мы вместе зажжем курительные палочки, и я исполню ритуал. Потом подыщем вам уголок, чтобы переночевать. Мы принимаем гостей небогато, но от души. Как и вы.

На следующее утро монах проводил меня до ворот. Стоял густой туман.

— Сколько с меня причитается? — Я достала кошелек.

— Нисколько. — Он почтительно коснулся моей руки. — Ни разу в жизни ни один монах не ушел от вас с пустым животом — это в то время, когда вместо обеда мы сосали камушек. Когда наступит ваш срок, я сам исполню погребальный обряд, клянусь вам.

Встречая доброе отношение, я не могу удержаться от слез.

— Но даже монахи должны есть! — запротестовала я.

Он махнул рукой в ту сторону, откуда из-за тумана слышались шум, гам, непонятная речь:

— Вот пусть они и кормят нас!

Я поклонилась до земли, а когда разогнулась, его уже не было рядом. Осталась только его улыбка. На обратном пути, спускаясь, я заметила Головастого. Он тащил вверх по лестнице большой мешок с гравием. Лицо его было в синяках и кровоподтеках. Честное слово. Стайка девушек с веселым криком и смехом перебегала площадь, чуть не сбив меня с ног. Монах был прав: здесь не осталось ничего святого. Святые места теперь должны прятаться выше или глубже.

Однажды пришел ко мне в чайную человек. Сказал, что он из партийной газеты. Хочет написать рассказ про меня. Я спросила, как он назовет свой рассказ.

— «Семьдесят лет социалистического предпринимательства», — ответил он.

— Семьдесят лет чего? — переспросила я.

Он нацелил на меня фотоаппарат, я аж ослепла от вспышки.

— Социалистического предпринимательства.

— Какие-то новые громкие слова. Лучше порасспросите новых громких людей.

— Нет, госпожа, — наседал он. — Я должен выполнить задание.

Отошел назад, навел фотоаппарат на мою чайную. Щелк!

— Понимаете, вы пионер, зачинатель. Сейчас на Святой горе кто только не зарабатывает, но первой-то эту возможность открыли вы! И вы до сих пор здесь. Просто удивительный сюжет! Бабушка, которая несет золотые яички. Кстати, прекрасный подзаголовок для статьи.

И правда, в летние месяцы народ идет сплошным потоком. На каждом шагу теперь чайные, закусочные, киоски с гамбургерами — я как-то раз попробовала, ну и дерьмо! И часу не прошло — снова проголодалась. У каждого храма — множество столиков. Пакетами, бутылками, стаканчиками усеян весь путь наверх.

— Я вовсе не пионер. Я поселилась здесь, потому что деваться некуда было. Что касается денег, то партия прислала своих людей и они разрушили мою чайную за то, что я зарабатывала деньги.

— Нет, это исключено. Вам много лет, вы что-то путаете. Вам изменяет память. Партия всегда поощряла честную торговлю. Уверен, вам есть что рассказать! Вы можете развлечь наших читателей.

— Это не моя работа — развлекать ваших читателей! Моя работа — делать лапшу, заваривать чай. Если вы и правда хотите написать о чем-нибудь интересном, напишите о моем Дереве. На самом деле это пять деревьев в одном. На нем растут миндаль, фундук, хурма, айва и яблоки. «Дерево изобилия»! Так и назовите свой рассказ, чего лучше!

— Пять деревьев в одном? — пожал плечами газетный человек.

— Да. Не спорю, яблоки кисловаты. Но все равно! И еще оно умеет разговаривать!

— Да что вы?

Он быстро собрался и ушел. Свой дурацкий рассказ он все же написал, выдумав все от слова до слова. Один монах прочитал мне. Получилось, что я все время восхищалась мудрым руководством Дэн Сяопина — это главное. И хоть никогда не слышала про площадь Тяньаньмэнь, не сомневалась, что власти приняли самое правильное решение.

Пришлось добавить в список людей, которым нельзя верить, писателей. Они все сочиняют.