Пэлем Вудхауз - Вперёд, Дживз!

Я до сих пор уверен, что именно слово «завещанной» сыграло роль трубного гласа и привело Рока в чувство. Должно быть, оно напомнило ему о том, что чудо свершилось и тётушка по-прежнему собирается завещать ему всё своё состояние. По крайней мере, услышав это слово, он выпрямился, отпустил стол и уставился на тётушку горящим взглядом.

— Ты хочешь, чтоб я уехал за город, тётя Изабель?

— Да.

— Чтоб я жил за городом?

— Да, Рокметеллер.

— Чтоб я жил за городом всё время? Никогда не приезжал в Нью-Йорк?

— Да, Рокметеллер. Я так хочу. Это единственный путь к спасению. Только в глуши сможешь ты избежать соблазнов. Ты ведь выполнишь мою просьбу, Рокметеллер? Уедешь отсюда… ради меня?

Рок снова уцепился за стол, словно черпал из него неведомые силы.

— Уеду! — сказал он.

— Дживз! — сказал я. Дело происходило на следующий день, и я сидел в своем старом уютном кресле, положив ноги на свой старый уютный стол. Я только что проводил старину Рока, который, в свою очередь, часом раньше распрощался с тётушкой, отбывшей на место жительства, где её наверняка считали проклятьем Иллинойса. Наконец-то мы с Дживзом остались одни. — Дживз! Ничего нет лучше дома, что?

— Совершенно справедливо, сэр.

— Дома и стены помогают, и всё такое прочее, а?

— Несомненно, сэр.

Я закурил сигарету.

— Дживз.

— Сэр?

— Знаешь, какое-то время мне казалось, что ты дал маху.

— Вот как, сэр?

— Как ты додумался отвести мисс Рокметеллер на лекцию Джимми Мунди? Гениально!

— Благодарю вас, сэр. Эта мысль пришла мне в голову внезапно, когда однажды утром я размышлял о своей тёте, сэр.

— Тёте? Той самой, которая свихнулась на кэбах?

— Да, сэр. Я вспомнил, что перед очередным её приступом помешательства мы всегда посылали за приходским священником. Нам было известно, что разговоры на возвышенные темы заставляют её забыть о двухколесных экипажах. Я подумал, что в случае мисс Рокметеллер следует применить такое же лечение.

Я был поражен изобретательностью этого малого.

— Ты — голова, Дживз! — сказал я. — Могучий ум! Послушай, как тебе удалось стать таким умным? Должно быть, ты каждый день ешь рыбу или ещё чего-нибудь. Ты ведь ешь много рыбы, Дживз?

— Нет, сэр.

— Ну, значит, это дар свыше. Так я и думал. Если у тебя есть мозги, то слава богу, а если нет, нечего и беспокоиться.

— Совершенно справедливо, сэр, — сказал Дживз. — Если позволите, сэр, на вашем месте я снял бы этот галстук. Зелёный цвет придает вашему лицу болезненный вид. Я настоятельно рекомендую вам надеть голубой в красную сетку, сэр.

— Хорошо, Дживз, — покорно сказал я. — Тебе виднее.

— Дживз, — сказал я, выбираясь из старой доброй ванны, — побудь со мною.

— Да, сэр.

Я радостно улыбнулся славному малому, не скрывая от него своего ликования. Дело в том, что я приехал в Париж отдохнуть недельку-другую, а в Париже я почему-то всегда полон espieglerie и joie de vivre.

— Приготовь мне одеяния, достойные богемного пира, — сказал я. — Знакомый художник, который живёт по ту сторону реки, пригласил меня на ленч.

— Слушаюсь, сэр.

— И если кто-нибудь позвонит, Дживз, скажи, что я убежал и раньше вечера не вернусь.

— Да, сэр. Пока вы принимали ванну, вам звонил мистер Биффен.

— Мистер Биффен? Разрази меня гром!

Просто поразительно, как всегда натыкаешься на приятелей в иностранных городах, я имею в виду, сталкиваешься нос к носу с парнями, которых ты сто лет не видел и уж здесь-то точно не собирался с ними встретиться. Когда-то мы с Биффи были не разлей вода, завтракали и обедали вместе почти каждый день, но примерно полтора года назад у него умерла бабушка, которая оставила ему в наследство загородный дом, и он переехал в деревню; теперь он носил гетры, тыкал коров под рёбра, короче, вёл жизнь сквайра и землевладельца, и мы с ним почти не виделись.

— Старина Биффи в Париже? Что он здесь делает?

— Не могу знать, сэр, — ответил Дживз, как мне показалось, довольно холодно, словно он недолюбливал Биффи. Странно. Насколько я помнил, они всегда ладили.

— Где он остановился?

— В отеле «Авенида», на Rue de Colisee, сэр. Он сообщил, что отправляется погулять и зайдёт к вам сегодня днём.

— Если я ещё не вернусь, пусть подождёт. А сейчас, Дживз, mes gants, mon chapeau, et le whangee de monsier. Пока-пока.

День стоял такой потрясающий, что я попросил шофёра такси остановиться у Сорбонны. Времени у меня было навалом, и я решил пройтись пешком. Но не успел я сделать и трёх с половиной шагов, как столкнулся лицом к лицу со стариной Биффи, стоявшим на тротуаре. Ещё полшага, и я сбил бы его с ног.