Александр Чубарьян - L'DORADO, роман о казино

Двери закрылись за мной, холодный воздух ударил в лицо, я зажмурился. Какое-то время просто стоял и не думал ни о чем. Вообще ни о чем. В голове была звенящая пустота. Я открыл глаза и впервые по-настоящему испугался. Я понял, что мы с Нинзей запросто можем сейчас проиграть все свои деньги. Только сейчас я, действительно, это понял. Осознал в полной мере, что это не математика, а игра. Игра, которая иногда может быть веселой и забавной и которая бывает жестокой и беспощадной.

Я поймал машину и поехал в бар, где мы все должны были встретиться после казино. Мы договорились, что не будем пользоваться мобильными телефонами во время игры и что каждый приедет в бар на Пушкинскую сразу, как закончит играть.

_________________

Нинзя сидел за барной стойкой и заливал в себя водку, когда я вошел. Мы пересели за стол, он был пьян, но не настолько, чтобы не складывать слова в осмысленные предложения.

– Проиграл? – Спросил я.

Он кивнул.

– Сколько?

– Всё, – тихо ответил он.

– Семь штук? – Я уточнил.

Он кивнул и спросил:

– А ты?

– Полторы тысячи осталось.

– Выпить хочешь? – Предложил он.

– Давай, – согласился я.

Он молча налил, мы чокнулись и выпили. Я спросил:

– Кто-нибудь приезжал?

– Рома.

– Сколько?

– Три проиграл, четыре отдал и уехал. Сказал, что спать хочет. Давай выпьем? – Опять предложил он.

– Давай.

Нинзя снова налил, мы чокнулись и выпили. В бар зашел Макс. Он был настолько подавлен, что одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, но, тем не менее, я и Нинзя одновременно спросили:

– Ну что?

– Всё слил, – он присел за стол, – блядь, я не понимаю, почему. Я же сам рассчитывал, ошибки нет, я несколько раз проверял.

– Водку будешь? – Спросил Нинзя.

– Давай.

Официантка принесла еще одну рюмку, Нинзя разлил и мы выпили. Макс поднялся.

– Я это… Поеду, наверное, – сказал он.

– Давай. Спасибо, что помог, – грустно сказал я, – может, остальные выиграют.

Через полчаса приехал Костя. Он не вошел, вбежал в бар, нашел нас и плюхнулся за столик.

– Парни, играл, честно, как вы и сказали. Шесть тысяч проиграл. Вот штука осталась, – он достал из пальто и положил деньги на стол, – я, правда, все делал, как вы говорили.

– Выпьешь? – Спросил Нинзя.

Он секунду подумал:

– Одну давай, только быстро, а то меня девушка на улице ждет.

Нинзя разлил, мы выпили, я закурил. Костя поднялся:

– Ну, я пошел. Нехорошо заставлять девушку ждать. Извините, если что не так.

– Ничего. Давай, пока, – сказали мы с Нинзей одновременно.

Мы ждали Артема и Пашу до утра. Сменилась официантка, бармен поехал домой, а мы все ждали. Мы звонили, но их телефоны не отвечали. В восемь часов мы поехали к Нинзе спать. Ни о какой работе в этот день не могло быть и речи, мы не спали всю ночь, да еще под утро неслабо накидались алкоголем. Я заснул в такси, Нинзя разбудил меня, когда подъехали к его дому. Мы вышли из машины, купили в уже открывшемся магазинчике пиво на утро, потом долго не могли попасть в подъезд, потому что Нинзя забыл код домофона. Наконец, какой-то мужчина, спешащий на работу, вышел, и мы смогли войти внутрь. В холодильнике у Нинзи оказалась недопитая бутылка водки. Это нам показалось возмутительным фактом, который нужно исправить и который немедленно был исправлен. Дальше мы собирались пойти в магазин, чтобы купить еще, но добрались почему-то только до дивана, где моментально уснули.

Проснулись мы часа через четыре в хорошо всем знакомом состоянии. На завтрак было пиво, которое мы так предусмотрительно купили утром, сетования на то, как же, черт возьми, болит голова, мучительные воспоминания о вчерашней игре и подсчет нашего баланса. Мы смогли дозвониться до Паши и до Артема, у них на двоих осталось почти пять с половиной тысяч. Получилось, что всего осталось двенадцать тысяч. Получилось, что проиграли мы все остальное или тридцать восемь штук. Мы поделили деньги между собой в соотношении два к трем и пошли в магазин. На работу я позвонил и сказал, что заболел. Это была почти правда. Домой попал только через два дня и очень долго и мучительно приходил в себя.

Это был конец октября 2006-го. Хорошего, в принципе, года.

Почему мы проиграли?

Так глупо получилось. Оказывается, в автоматах стояли регуляторы, которые определяли, сколько на данный момент слот выигрывает или проигрывает. И если он проигрывал, то включался "жадный" режим и автомат начинал отжимать свои деньги обратно. Мы-то думали, что колеса вращаются равномерно. И всё было просчитано, основываясь на этом предположении. Вообще-то сейчас во всех игровых автоматах с барабанными играми колеса крутятся именно так. Это совершенно точно, потому что я сам их рассчитывал. То, что в старых аппаратах существуют такие вот регуляторы, которые просто нивелируют само понятие "честная игра", мы не знали. Об этом мне сказали разработчики из нашей конторы, но, к сожалению, когда они это сказали, было уже поздно.