Александр Чубарьян - L'DORADO, роман о казино

Старшие курсы говорили, что поставят на предзащите, то поставят и на защите. С вероятностью девяносто девять процентов. Диплом я написал на четвертом курсе и целый год не парился по его поводу, особенно ближе к маю, когда большинство однокурсников, как угорелые начали носиться к научнику, в срочном порядке пытаясь хоть что-то написать. Перед предзащитой перечитал, освежил в памяти основные моменты и лег спать. Опасений за положительный результат у меня не возникало.

На следующее утро выпускники нашей кафедры набились в аудиторию, все было для нас в новинку. Преподаватели долго терлись на этаже, ждали завкафедрой, академика РАН, между прочим. Студенты заметно нервничали. Я тоже. До начала слушаний успел покурить раза четыре. Наконец, пришел завкафедрой, поздоровался с профессорами, перетер важные базары с особами, приближенными к императору и погнали.

Черт, как же нас тогда поимели. Адски просто. Ну, а началось все очень даже прилично. Первым к доске вышел ученик завкафедрой, здоровый такой верзила и невероятно умный. Чувак сорок минут рассказывал, какие теоремы он доказал, не вдаваясь в подробности этих самых доказательств. Просто перечислял формулировки, пытаясь хотя бы как-то на пальцах донести до преподавательского состава смысл проделанной работы. А смысл был простой – чувак развил какое-то свое направление в теории автоматов и успешно там продвинулся. Резюмируя сказанное, завкафедрой сказал, что парень написал по ходу работы семнадцать статей, некоторые из которых можно увидеть в докладах РАН. Желающих задавать дополнительные вопросы не нашлось, профессора зевали, лишь один молоденький препод дернулся, было, но его быстро причмырили.

Второй студент не так уж и сильно отличался от первого. Только у него было уже не семнадцать написанных статей, а четыре, но это, я считаю, тоже гуд. Вот у меня было только две статьи, да и те в сборниках статей сраной Ломоносовской конференции, а не в докладах РАН. На второго студента из преподов тоже никто залупиться не посмел. Ну, в общем, это было бы бесполезно.

Третьим защищался смешной чувак по кличке Сырник. Я хорошо к нему относился, но искренне считал ебанутым, как, впрочем, почти всех однокурсников. Честно говоря, думал, что у Сырника в работе полное говно. Мне почему-то казалось, что учился он херово. Каково же было мое удивление, когда Сырник, исписав доску, непонятной мне математической шнягой, повернулся к аудитории и с вызовом произнес – "…Что позволило улучшить предыдущее решение "Задачи о рюкзаке" на восемь процентов". Я, честно, до сих пор не знаю, что это за "Задача о рюкзаке", но потому как после этой фразы переполошились преподы, включая завкафедрой, сделал вывод, что это, наверное, очень важная в дискретной математике задача. Все как с цепи сорвались тогда, понеслись дополнительные вопросы, но научник этого студента, не последний чувак на кафедре, грудью бросился на защиту Сырника и вместо него ответил на всё.

На этом, как говорится, закончилась первая часть марлезонского балета, и началось то, что все студенты называют жесткой и беспощадной еблей. Попал и я под каток.

Схема ответа была такая – студент пишет на доске основные положения своей работы, начинает отвечать, преподаватели выслушивает его, примерно, секунд двадцать и следует абсолютно не относящийся к работе вопрос по теме кафедры. Обычно завкафедрой тихим голосом, от которого меня до сих пор бросает в дрожь, говорил – "Достаточно. Скажите лучше нам, что такое конечный автомат". А дальше преподы, как цепные псы, добивали беднягу. некоторые правда валились сразу на определении автомата. Помню я, когда стоял у доски, постоянно повторял про себя, глядя на завкафедрой, – "Только не автомат, только не автомат". Мне повезло, меня вообще почти не трахали. Просто работа была не по основной теме кафедры, а вообще из другой оперы. Называлась – хеджирование опционов с помощью "индульгенций". Меня как-то скучающе выслушали, потом один толстый кент, потер переносицу и устало высказался:

– Какая-то, по-моему, лажа…

Возражать ему никто не стал, и вызвали следующего студента.

Дальше я не слушал, собрал вещи и ушел. В курилке уже набралась целая толпа ответивших. Мы единогласно сошлись на том, что надо было три года назад идти на любую другую кафедру и не испытывать такого унижения.

Предзащита длилась еще два часа, потом преподаватели ушли на кафедру и час совещались, потом огласили результаты. Первым трем отвечающим поставили пятерки. Еще двум чувакам четверки. Остальным параши. Уверенности в своих силах перед защитой через две недели, честно скажу, не прибавилось. Да еще завкафедрой порадовал.