Ольга Аль Каттан - Записки иностранки

Первый раз зимую в Ливане. Видела летний, осенний, весенний Бейрут. В котором всегда жарко и даже горячо. А тут попала, так попала. В ледяной дом. Если готовят еду на кухне, стены потеют во всей квартире. Если купаешься, то в ванной не видно ни зги.

Пар такой, что топор можно вешать.

Кто думал, что на востоке может быть так холодно. Зачем арабам батареи в доме? Здесь везде стоят Сплит–системы, спасающие от жары. Потому что на востоке всегда жарко.

И вдруг – холодная зима. Дождливая, с ураганным завывающим ветром, со штормом в сером море, с исчезнувшем почти на неделю солнцем. Бейрут без солнца – не Бейрут. Не узнаю его. Город в серой пленке. Дождь, дождь, дождь.

Интересно, где холоднее — на улице под моросящим бесконечным дождем или здесь, в шикарном салоне огромной ледяной квартиры. Обитые золотой тканью кресла и диваны, изысканно расставленная старинная мебель. Из другой комнаты доносится смех и стук кубиков о деревянную доску – играют в нарды. Я стою возле балконной двери, вглядываюсь в мокрый серый город. Свекровь самолично приносит мне чашку горячего кофе. Чашечку… Какой божественные вкус! Пью не спеша. Стремясь продлить наслаждение. Втягиваю в себя запах и вслушиваюсь в послевкусие каждого глоточка.

В доме скоро будет совсем темно. Электричества еще нет. Вся семья собралась в маленьком зале. В коридоре какой–то шорох. Это служанка.

Ждет, когда ее позовут, принести сок или воды, или убрать поднос с грязной посудой. А пока у нее нет работы, она просто стоит. Я смотрю сквозь стеклянную дверь на серый дом с разноцветными брезентовыми шторами, на мокрые оранжевые апельсины в овощной лавчонки. Служанка тихонько открывает дверь и проскальзывает на балкон. А ведь за эти 10 дней она только раз выходила на улицу, купить петрушку в этой самой лавочке.

Ханна. Тихая молчаливая Ханна. Служанка из Эфиопии, "на шее"которой, 5 братьев и 2 сестры. Каждый день с раннего утра она моет всю квартиру, выбивает ковры, готовит под присмотром свекрови еду, перемывает тонны грязной посуды ледяной водой. По- арабски не говорит. Бежит по любому зову – принести стакан воды, заправить кровати… Безмолвная, грустная Ханна. Словно тень бродит по комнатам.

Ее не слышно и не видно. У нее нет своего угла в этом ледяном чужом доме. Спит на тряпичном тонком матрасе в холодном салоне с золотыми креслами. На мраморном полу, рядом с огромным столом красного дерева …

Когда выдается свободная минутка, девушка вынуждена стоять в углу кухни (или коридоре) , или сидеть вместе с хозяевами в комнате, смотреть телевизор. А что хочет она в данную минуту – может прилечь отдохнуть (да негде) , может, искупаться – это никого не волнует. Она здесь на работе. За 100 долларов в месяц. Ест служанка все то же, что и семья. Голодом свекровь ее не морит, не бьет, иголки в пальцы не втыкает. Так, покрикивает иногда…

Служанка стоит на балконе, на холодном ветру, подходит к ограде, с любопытством разглядывая дождливый Бейрут.

В Эфиопии, наверное, все по–другому. Там жарко. Там пальмы и слоны. И живут ее родители, братья и сестры. Которые ждут каждый месяц 100 долларов, присланные из Ливана. Это огромные деньги для Эфиопии.

Когда я спрашиваю ее о чем–то, Ханна настораживается, потом, словно через силу отвечает, испуганно улыбаясь. Она немного говорит по–английски. Когда ее спросят. А вообще, все время молчит.

Мокрый Бейрут навевает тоску, потому что в доме опять будет холодно, ведь солнце не светит в окна и не греет уже целую неделю. Я греюсь арабским кофе, который очень легко варить — лишь только поднимется в турке пена – можно снимать с плиты.

Кофе готов. Он практически живой. Не вареный долгое время. Потому такой вкусный! Живой, горячий кофе, по цвету напоминает кожу молчаливой служанки. 20–летней эфиопки, у которой нет ни мужа, ни детей, ни своего дома с прислугой. Она зябко подергивает плечами, но не уходит с балкона. Здесь Ханна сама себе хозяйка. Вдыхает свежий холодный воздух, о чем–то думает.

Здесь у нее живое лицо, а не застывшее (когда она сидит со всеми в зале на краешке стула) . Мы смотрим телевизор, болтаем, а Ханна молчит. Ее глаза словно стеклянные. Взгляд направлен на экран телевизора, но она его не смотрит. Иногда видно, что она очень хочет спать, ее глаза слипаются. А сегодня ее глаза почти плакали…

— Ханна.

- Yes, madam? – она смотрит внимательно, готовая в тот же миг исполнить любую просьбу.

- You are not happy in this house. (ты не счастлива в этом доме)