Виктор Дьяков - ВЗОРВАННАЯ ТИШИНА сборник рассказов

Зыков спокойно вышел к стоявшим полукругом рабочим. Он никогда не опасался их, возможно потому, что не являлся потомственным руководителем и детство провёл в бараках рабочего посёлка - он знал этот социальный тип не по-наслышке и не по учебникам. Кузькин, панически боявшийся общаться с рабочими, не раз жаловался шефу, что покрывается холодным потом, когда заходит в цех - ему казалось, что те только и ждут момента, чтобы столкнуть его прямо в плавильную печь. Зыков лишь посмеивался, отлично понимая, почему работяги стоящие смену у горячих печей, дышащие всякой дрянью, с руками в мазуте, ржавчине и порезах ненавидят этого хлыща, высокомерного, лощёного, с холёными руками, одетого как денди... молодого. Особенно унизительно, когда тобой немолодым командует молодой, этакий хваткий, самоуверенный, преуспеваю- щий в новой жизни. Прохоров, директор такой же дочерней фирмы, которому явно завидовал Кузькин, тоже был молодой да ранний. В этом видел Зыков одну из причин инцидента, о котором ему сообщил Кудряшов по телефону. А Зыков уже не молод, и этим сорока и пятидесятилетним рабочим не так зазорно терпеть его нытьё, выполнять распоряжения. Его матерную ругань воспринимали куда спокойнее, чем молчаливо-высокомерное дефилирование по цеху Кузькина.

Зыков начал говорить, лишь слегка повысив голос, как раз настолько, чтобы перекрыть гул печей и производственный шум, доносившийся из соседнего цеха, арендуемого фирмой по ремонту легковых автомобилей. Рабочие стояли рядом "взяв" директора в живое полукольцо.

- Ни для кого из вас не секрет, что после семнадцатого августа вся наша экономика вступила в полосу кризиса, который, судя по всему, углубляется,- Зыков остановился, понимая, что начал со слишком общих фраз и надо бы говорить попроще.- В общем, мужики, дело дрянь. Банки прекратили выплаты по счетам, возник дефицит наличности и организации, которым мы поставляли металл, не могут с нами за него расплатиться, ну а мы, естественно, с вами и с поставщиками. Всё застопорилось и когда эта пробка рассосётся неясно, но в ближайшее время улучшения ожидать не приходится. - Зыков обвёл взглядом слушателей: хмурые, нездорового цвета лица людей по много лет проработавших на вредном литейном производстве... Но Зыков знал и другое. В советские времена на этом сверхсекретном заводе эти же рабочие и НТРовцы, работая над щедро финансируемыми проектами "оборонки" и "космоса", "заколачивали" по пятьсот – восемьсот рублей в месяц, на уровне академиков и генералов, при средней зарплате в стране сто пятьдесят – двести. Они смолоду избалованы непомерно высокими для рядовых рабочих и служащих заработками. Зыков на том и строил свой расчёт: они не должны стремиться назад, в НИИ на нищенскую зарплату и тем более вообще остаться без работы, они должны во что бы то ни стало цепляться за его фирму. Потому, обведя взглядом этих, некогда сверхпривилегированных советских рабочих, Зыков заговорил жёстче:

- Исходя из этого, ничем, что касается заработной платы, к сожалению, порадовать не могу. Об этом месяце говорить не будем, он фактически прошёл, а вот в октябре...- Зыков подождал, какова будет реакция, но ее не последовало. - Финансовый директор сейчас в банке. Но даже если его миссия увенчается успехом, то мы сможем получить не более половины нужной суммы...

- Это что же получается, за август зарплату не дали, весь сентябрь без денег, а в октябре вы нам, может быть, только по половине заплатите?! - наконец из задних рядов небольшой толпы выплеснулось давно зреющее недовольство.

- Может быть... а может и не быть,- подтвердил с леденящим спокойствием Зыков.

- Так что же, мы тут задарма, что ли вкалывали, здоровье гробили! - обстановка явно начала накаляться. Выкрикивали по-прежнему сзади, в то время как передние хмуро безмолвствовали. Это был добрый знак, говорящий о том, что рабочие далеко не едины в своём возмущении и многие ждут именно от директора разрешения ситуации.

- То, что вами заработано всё будет выплачено, но когда, этого я, к сожалению, сказать не могу.- И тут же Зыков, не давая вырваться новому всплеску недовольства из задних рядов, пошёл с козырной карты.- Единственное, что я вам могу обещать твёрдо, это то, что производство свёрнуто не будет, и никто не будет сокращён и уволен, если сам того не пожелает.

Слова директора произвели должное впечатление: увольнения боялись все, но в разной мере. Зыков своим манёвром сумел отсечь крикунов, в основном грузчиков, самой низкооплачиваемой категории, от более высокооплачиваемых литейщиков и автокарщиков, которым было куда сложнее найти работу. Зыков действительно никого не хотел увольнять. За шесть лет методом от- бора ему удалось, наконец, подобрать постоянный производственный состав, в котором не осталось пьяниц, прогульщиков, лентяев и просто нежелательных. А процент крикунов - обязательный элемент любого, так называемого, трудового коллектива - был невелик.