Константин Шеметов - Магазин потерянной любви

— Несоизмеримо лучше! — воскликнула Элис. — Бог так понятен, прост и близок сердцу. Вы и представить себе не можете.

Что правда, то правда — Митя не мог и представить. «Близкие сердцу» сперматозоиды не укладывались в его сознании. Они кусали его, смеялись над ним и в сущности именно они повергли его в теперешний разлад с собой.

Впрочем, он был и благодарен ей.

Разговорившись с Vi, Элис всё же убедила её испытать Митину программу. В этом месте Митя обрадовался. Собственно, этого он и хотел. Так или иначе, он думал о Россохиной и намеревался поладить с нею. Именно Вика была недостающим звеном его грандиозного замысла. Он понимал, что находится лишь в начале пути. Его «Виртуальный клон» — всего лишь этап. На этом этапе Митя мог размышлять, набираться знаний и заниматься исследованиями.

Следующим его шагом было воссоздание Викиного образа. До сих пор же у Мити не было ни одного существенного её артефакта. Несколько фотографий и Джонины записи о ней представлялись Захарову лишь НАЧАЛОМ. «Началом нового пути» — как однажды выразилась Vi в одном из SMS, адресованных Джони. «Я начинаю новый путь», — написала она вполне серьёзно и безо всякой иронии, когда решила наконец избавиться от него и не найдя более простого объяснения своей неприязни.

Может, Джони и вправду её изнасиловал? — ужасался Митя. Не зря он в своих дневниках ссылался на некоего Муза. Они работали вместе, но в какой-то момент их отношения испортились. Внезапно Муз затаил обиду и всё ходил за Викой, словно оберегая её. Джони не знал, что и думать. К тому же он ревновал. «Это немыслимо (или как-то так, Митя точно не помнил), — признался Муз. — Сначала вы надругались над нею, а теперь требуете её расположения». Требовал — громко сказано. Джони стеснялся даже заговорить с ней. Насчёт ревности — так он её и к унитазу ревновал.

Как выяснилось (Митя загуглил этого Муза и кое-что разузнал о нём), до разлада между ними он неплохо относился к Джони и у него не было ни единой причины ссориться с ним. А вообще интересно. Муз оказался из тех молодых людей, кто страстно мечтал о карьере элитного фотографа. Впоследствии он получил-таки работу в одном из модельных агентств, но на этом всё и закончилось. Ещё один артист шоу-бизнеса, улыбнулся Захаров.

— С чего ты взял? — спросил Джони.

— Она сама сказала, — ответил артист.

Джони наорал на него. Тяжесть обвинения привела его в ступор. Два заговорщика, — эти Partner In Crime (одна из красивейших композиций Over It), — в один момент перечеркнули все его радужные представления о дружбе, чести и достоинстве. Вскоре он уволил его.

— Вы не имеете права, — возмутилась Vi.

— Как оказалось, имею, — возразил он. — Сам ведь взял.

И точно — Митя выяснил в отделе кадров. Они с Джони были знакомы по прежней работе. Муз любил фотографию, знал «Фотошоп» и в целом производил впечатление приличного человека. Джони, не раздумывая, устроил его в «Прекрасный мир», о чём впоследствии пожалел, но ничего теперь не попишешь. «Ничего теперь не попишешь, — размышлял Джони в первой части своих дневников. — Как бы мне хотелось вернуть всё назад. Проснуться однажды и не знать всей этой гадости, которая подстерегала всех нас в будущем».

Вот Митя и думал: ЗАЧЕМ?

Как будто он и вправду отвечал за эту компанию недоумков, не сумевших унять свои животные инстинкты. «Как унять эту свору, блядь?» — припомнил он «Сегодня ночью», и надо же — помогло.

Спустя месяц Вика написала ему письмо. Письмо было длинным и полным сожаления. «Не сразу разобралась в вашей программе, — писала она, — но когда разобралась — не могла оторваться. — Однако же меня притягивал не столько Джони (уж он-то мне известен), — продолжала Россохина, — сколько ваша манера подать его».

Что ещё за манера? — удивился Митя. А вот что. Вика сразу же объяснила. «Стильно, — сказала она. — Интерфейс, звук, подача сцены, качество графики, не говоря уже о диалогах».

— Откуда вы взяли эти тексты?

— Джони написал. Я же вам говорил ещё в первый раз. Четыре увесистые тетрадки дневников.

В какой-то момент он растерялся. Казалось, что Митя где-то ошибся, и теперь его хотят подловить. Нет, Вика и вправду ЧТО-ТО.

— Мой роман с ним длился ровно три минуты, — сказала она. — Здесь же драма, затянувшаяся на шесть лет.

— Так для него это и была драма.

— Вы что-нибудь добавили к тексту?

— Нет.

Он и в самом деле ничего не добавлял. Он даже не подумал об этом. Хотя стоило бы — Митя озадачился; в будущем он мог бы развить эту идею. Зато кое-что стало проясняться. Вероятно, Джони несколько отдалился от документального изложения. Что касается Мити — он лишь ввёл записи в Access и наладил связи. Он словно работал синапсом головного мозга — соединял колеблющиеся мысли.