Эрик Фай - Нагасаки

17 июля 2008 года, 18 час. 10 мин.

Мы, Тэрадзима Масако, занимающая должность инспектора полиции в Нагасаки, будучи при исполнении служебных обязанностей, констатируем, что обратившееся к нам вышеуказанное лицо заявляет следующее:

«В этот день, около 11 час. 30 мин., я был на работе, на метеорологической станции Нагасаки…»

Лично ознакомившись с настоящим документом, заявитель не имеет возражений, в чем и расписывается в нашем присутствии.

Я стал внимательно читать. Женщина, с которой, проснувшись поутру, я еще не был знаком, сотрудница полиции, описала микроскопическую часть моей биографии. За это ей платили, и она выполнила порученное со всей тщательностью. Она схватила на лету все, что я беспорядочно излагал по телефону поздним утром, и представила в письменной форме. Да, всего один ничтожный отрезок моей жизни, но я знал, что для меня он будет важен вплоть до последнего часа. И хотя я лицо незнакомое, с заданием она справилась блестяще, ее стоило поздравить. Я был растроган. Это именно то. Я медленно перечитывал, вокруг было шумновато, но за ширмой ее любезности чувствовалось некоторое нетерпение, и я подписал. Затем задал ей несколько вопросов о самозванке. «Вы будете удивлены, Симура-сан… Дело необычное… Кстати, им уже заинтересовалась пресса…» Пресса? Она подтвердила, не меняя тона: «Пресса». И протянула мне протокол допроса.

Вышеуказанная… признает…

Голос проникшей в мой дом женщины, чьи ответы, до последней фразы, записаны вот тут, перед моими глазами, на бумаге, доносится до меня вперемежку с далекими сиренами «скорой помощи», стонами грачей, трезвоном трамваев в час пик. Вы будете удивлены, Симура-сан…

Моей подпольщице пятьдесят восемь лет, прочитал я, на два года больше, чем мне. Я дал ей несколько меньше, когда она возникла на экране. Фамилия так же банальна, как моя. Она безработная со стажем, таким длительным, что потеряла право на пособие. Еще недавно она жила в отдаленном квартале, где мне, возможно, довелось бывать не более двух или трех раз. Лишившись доходов, она расторгла договор об аренде квартиры. И тогда покинула свой район, поскольку оставаться там бездомной нищенкой было для нее невыносимо.

Но что мне за дело до всего этого? Я с недоумением поднял глаза на полицейскую. «Читайте дальше, до следующей страницы…» Вероятно, по ее мнению, я читал слишком медленно — действительно читаю я довольно мало, притом я старался вникнуть в детали, отыскать во всем этом какой-то смысл… Как бы то ни было, она сама принялась читать громким отчетливым голосом тридцатилетней женщины. Быть может, она хотела довести до сведения метеоролога то, чего он не сумел предсказать в собственной жизни. Поэтому она начала, как в сказке: «Однажды…»

— Однажды, проходя мимо вашего дома в то время, как вы из него выходили, она замечает, что вы не закрываете дверь на ключ. Она останавливается немного поодаль, делая вид, будто ждет трамвая, а сама наблюдает за вами. Время раннее, вы выглядите типичным служащим, спешащим на работу. Вы идете вниз по улице, исчезаете из виду. Погода прохладная, начинается дождь. После некоторых колебаний, она решается. Стучит в вашу дверь и, не получив ответа, заходит. Из осторожности ненадолго задерживается в прихожей, прислушиваясь. Ей не нужно ничего, кроме короткого отдыха в чистом отапливаемом помещении, и вот она находит все, в чем нуждается.

— Отапливаемом? Я отключил отопление в марте!

— Но я говорю про октябрь. Речь идет о прошлой осени. Пожалуйста, не перебивайте… По вашему виду и одежде она понимает, что вы работаете и ушли на весь день. Она садится в гостиной, чтобы перевести дух. Чуть-чуть передохнуть здесь, на диване. А потом уйти. Ее тело расслабляется. И вот измученная недосыпом, она задремала. Проснувшись, вздрогнула. Где она? Вспоминает, прислушивается, но ничего не слышно. Как? Прошло уже три часа! Что ж… Она чувствует себя гораздо лучше. Уже середина дня, а уходить так не хочется. Какая благодать: наконец-то крыша над головой, уют… Еще немножко… Да и зачем, куда ей идти? Родных у нее нет, последние нити, связывающие с миром, — несколько бывших коллег, но она не решается продолжать с ними общение, с тех пор как перестала вести пристойную жизнь. Она в первый раз готовит себе чай и открывает холодильник в кухне, где позже вы обнаружите ее с помощью веб-камеры.

В верхней части осиирэ, где она затаилась при появлении полиции, были найдены: свернутая циновка, одеяло, две пластиковые бутылки, кое-какие туалетные принадлежности и немного сменного белья. Надо вам сказать, господин Симура (да вы, наверное, сами уже поняли), что эта женщина прожила у вас без вашего ведома около года, в той комнате, куда, как она заметила, вы не заходили. Да, около года. Обратите внимание, ваш дом был для нее не единственным местом жительства. Было еще два адреса, где она время от времени ночевала инкогнито. Во-первых, дом одного неженатого коммивояжера, он часто отсутствовал и имел привычку отмечать в настенном календаре на кухне планируемые в ближайшие недели поездки. Этой информации она из виду не упускала. Кроме того, она свила гнездышко у глухой старой дамы, которая, овдовев, пользовалась только первым этажом. Сделав себе дубликат ключа, она спокойно входила и выходила, вечером или ночью, пока старушка спала в дальней комнате. Однако, по ее признанию, большую часть времени она провела у вас. Другие пристанища она рассматривала скорее как запасные варианты.