Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

В маленьком городке, в котором пятнадцать пабов и два банка нет ни одного полицейского. Участок есть. Полицейских нет.

В один прекрасный день, группа из четырех молодых людей в масках, спокойно вошли в оба офиса обоих банков и беспрепятственно унесли полмиллиона в крупных купюрах. Скрыться без спешки не составило труда.

Ажоласа и Гедриаса распирает гордость. Они не могут скрыть своих чувств, они должны поделиться гордостью за свою нацию:

— Парни, вы слышали об ограблении двух банков одновременно? Так это сделали наши, латышские бандиты!!!

Я тоже не мог долго скрывать того, что услышал. Я позвонил в полицию и в свою очередь поделился информацией. На следующий день бандитов задержали со всеми деньгами.

— Ты знаешь, как скоро будет называться Ирландия?

— Как? — недоумеваю я.

— Она будет разделена на три части: «Латвийская Республика Ирландии», «Литовская Республика Ирландии», и «Польская Республика Ирландии».

Я смотрю на Ажоласа и Гедриаса. Я смотрю на их беспринципное хамское поведение, на выпячивание собственного эго, которое стремится к бесконечности. Их второе «Я», это бесконтрольный ум, который осуждает и критикует, это мнимость, плод их воображения, который, по сути, является обыкновенным эгоизмом.

Я смотрю на их наплевательское отношение к местным устоям и к тем добрым людям, что пригласили к себе на заработки. Я смотрю на них и с ужасом понимаю, что пройдёт совсем немного времени и аллергия появится у ирландцев. Аллергия на иностранцев, аллергия на дешёвых непрофессиональных работников, аллергия на наступающую диктатуру жестокого восточно–европейского пролетариата.

Загадочным образом мы оказались работниками торфяного поля, таким же таинственным образом, рано утром, нас забрал из отеля Брайен и повёз по узким и извилистым дорогам в неизвестном направлении.

Брайен лично приезжал в Москву, и проводил с нами собеседование. Он живо интересовался нашей физической формой, просил показать меня мои руки и, увидев мозоли, радостно воскликнул: «Гуд Мен!». Тогда это означало, возможное изменение моей судьбы. А сейчас мы сидели на заднем сидении его автомобиля и с гнетущим волнением ощущали свою схожесть с заложниками, попавшими в руки террористов.

— Брайен, а куда мы едем?

— Увидите, — с неохотой отвечает он.

— А что мы будем делать?

— Вам всё скажут на месте! — заметно раздражается Брайен.

Я чувствовал подвох, но не знал, с какой стороны подкрадётся неожиданность. Она не заставила себя ждать.

К нашему приезду подготовились. Мне и Владимиру купили дом!!! Дом на колесах. Вагончик. Консервная банка с имитацией внутреннего богатого убранства.

Только приехали. Нам предложили кофе. Дешёвый быстрорастворимый суррогат. Улыбки. Заискивания. Расшаркивания ножкой. Он Падди. Она Ашлин. Он фермер, на которого мы будем работать. Она — генератор стратегии, она — тактик лукаво управляющий делами.

Я интересуюсь:

— Каким образом, мы оказались у вас?

— Ой, очень просто. Брайен приехал к нам, разложил фотографии по столу, знаете, как колоду карт. Я взглянула, увидела твои глаза, и сказала сразу, что мы берём вот этого. Такие честные и добрые глаза!

У самого Брайена в глазах Копперфильдовская магия [4] Копперфильдовская магия — Дэвид Копперфильд, известный американский иллюзионист, в Нью–Йорке вёл телепередачу «Магия Дэвида Копперфильда», внук эмигрантов из Одессы, (родился 16/09/1956). .

— Парни, у Падди 300 овец и 10 туннелей с грибами, так что скучать вам не придётся. Домой уедете с большими деньгами!!! Чего тут рассиживать? Вперёд осматривать хозяйство!

Сдал. Принял. Подпись. Печать. Деньги на банковском счету. «Товар» уже с лопатами в руках, осматривает хозяйство не в теории, а на самой, что ни наесть практике. За столом сидели? Кофе пили? А теперь, потрудитесь‑ка разгрузить пять тонн торфа. Разгрузить и рассыпать ровным слоем по полкам с компостом.

Когда, под вечер, наконец, оказались в нашем домике, я скрючившись попытался уснуть. Кроватка была детская. Короткая и узкая. Детская кроватка в комнатке размером с жилище Винни–Пуха.

Проснувшись, Владимир разорался, распугивая овец, деловито пасущихся под окнами вагончика.

— Безобразие! Что я им, бомжара с помойки? — Володя кричит с омерзением, — ты погляди на эту простыню! — простыня его была не свежей.