Андрей Битов - Аптекарский остров (сборник)

И опять она запаздывает, а я уже есть хочу.

Девочки стоят так, стайкой, на самой обочине, будто собрались куда-то вместе, будто подружку поджидают, будто вот-вот начнут такси ловить… По субботам — как в турпоход — у них и сумочка набитая, и курточка на случай непогоды. Иногда машина сама плавно притормаживает. Блондинка с брюнеткой просунут в окошко голову и не договорятся — машина сердито стартует с места…

Но вдруг на одну меньше. Была — и нет. Как призрак.

Куда подевалась внучка?

С простодушными пешими девочки взаимодействуют легко: могут подробно указать ветерану дорогу, как образцовые постовые.

А тут и постовые… необразцовые. Притормозили на своем ППС типа БМВ: двоих забрали на заднее сиденье, а две оставшиеся еще долго с ними через переднее окошко переговаривались, но мирно, по-товарищески.

Что сразу бросается в глаза, так это товарищество. О чем они могут так подолгу, так оживленно жестикулировать? И не скучают.

А тут еще новый поворот: будто родили на всех ребеночка. Передают кулек из рук в руки, улыбаются, даже через улицу видно, как лица освещены. Как у Мадонны.

Я сначала эту цыганку за их начальницу приняла, за разводящую, потом за няньку. Она отбирает ребеночка и уходит за цветничок, на газон, в тень трансформаторной будки. Там сидит, сторожит не то девушек, не то ребенка.

Я как-то отвлеклась, задумавшись о внучке: только бы не залетела, не привела кого… Тут-то и подъехал воронок, белый-белый, загородил девочек. А отъехал — ни одной не осталось. Как я главное прозевала?

Девочки исчезли. Вдруг появились работяги в желтых куртках и касках, как большие подсолнухи на зеленом газоне, и стали закапывать клумбу.

Хорошо, что я внучке квартирку-то завещала. Вот она мне и помогает. Что так долго не идет?

И фамилию писателя не узнала! Ткнула телевизор, а шоу уже кончилось.

А ведь «Рассказ» я тогда не выкинула!

Там он и лежал, между письмами второго мужа и письмами того, кто так на мне и не женился.

Желтенький уже, старенький, два машинописных лепестка… Помечено «Март 1955», и подпись неразборчива. Лишь в уголке от руки, наверное, поиски заглавия:

«Построение реальности» — зачеркнуто — и «Взгляд». Вот такой он, а не в заморских ботинках! Конечно, это он, тот мальчик! Что он понимает в жизни!

А ведь правду написал: я была красивая.