Вот и писатель Виктор Лихоносов сказал как отрубил: „Иногда кажется, что литература сопереживания закончилась… Люди от несчастий, от горя стали в церковь ходить. А литература просто провалилась… А сейчас так нужны щемящие строки, абзацы, страницы и, может, целые произведения. Пронзительности — вот чего не хватает сегодня русской литературе”».
Анатолий Ульянов : «Система образования в постсоветских странах рудиментарна и аутична…» Беседовал Андрей Диченко. — «Гипертекст», Уфа, 2011, № 17 .
Ну, конечно, этот «кибердиссидент и вольный путешественник цифрового пространства», как его тут представляют, умело эпатирует и подтасовывает. Причем в рамках распространенной и модной идеологии. Прежде всего «антиклерикальной». И всех зовет в неизбежное, так сказать, « гаджет будущее» — с особым, узнаваемым пафосом. Между прочим, хоть и это «из другой оперы», Невзоров с Жириновским тоже ловко пользуются заданным «дискурсивным кодом», не лишенным некоторой необходимой «безуминки». …Кстати, подобные «интеллектуальные продукты», по моим наблюдениям, давно и хорошо продаются.
Ниже — финал довольно «прикольной», как это может кому-то показаться, беседы:
«Я не верю в существование общественной морали — этой преступной иллюзии симметрии и консенсуса, единого и цельного нравственного поля группы. В моем представлении, существуют разные субъективные морали, которые соприкасаются и, бывает, находят согласие в рамках общественного договора, но с точки соприкосновения и согласия не означают существования некоей универсальной, общей морали. Просто сегодня некоторые из нас договорились, что не будут друг друга убивать.
— Какую позицию вы займете в импровизированной войне машин и людей?
— Биологическая эволюция не знает примеров, когда сильный жалел слабого, и в этом смысле в гипотетической войне машин и людей человеку тщетно надеяться на снисхождение механизма. Но это не означает, что я противник машин и искусственного интеллекта — именно в них я вижу и новый мир, и новое будущее. Но в наших человеческих интересах как можно скорее перестать быть людьми, стать уже хотя бы киборгами, чтобы подготовить себя к диалогу и сожительству с машинами».
Нина Хайлова. Андрей Михайлович Рыкачев. — «Вопросы истории», 2011, № 11.
Об идеологе «русского культурного капитализма» с «национальным лицом», экономисте и публицисте, погибшем под Краковом в 1914 году (имея освобождение от воинской повинности, он ушел на фронт добровольцем). Ему было 38 лет. Удивительный был и, судя по всему — новый человек.
П. Струве считал, что разрозненные труды Рыкачева и работы о нем самом должны быть непременно систематизированы и выпущены книгами, чтобы «сохранить <���…> как неугасимое живительное пламя, свет редкостного человеческого духа, который должен укреплять и утешать многих и многих в трудной борьбе за Россию и её достоинство». Этого, увы, до сих пор не сделано — Рыкачев прочно забыт.
Олег Чухонцев. Пером по сусекам. — «Рубеж», Владивосток, 2011, № 11 (873).
Чтобы осталась хоть горстка, исписывай гору,
гуру один говорил, а я не пишу ничего
и, забиваясь в пещеру (платоновскую), как в нору,
тем и питаюсь, что вижу из сна своего.
Немочь и мочь здесь живут
в мониторном мерцании,
сосуществуя, но русский смирится ли нрав,
что созидание выше, чем созерцание, —
трудно представить подобное, Розанов прав.
…В свежем номере тихоокеанского альманаха — помимо Чухонцева и Ермаковой — публикуются также новые стихи Максима Амелина, Марии Галиной, Геннадия Русакова… Среди переводных публикаций: Пиндар (пер. с древнегреческого М. Амелина), Звиад Ратиани и Шота Иаташвили (пер. с грузинского Б. Кенжеева), Хидэнори Хитура и Минору Коно (пер. с японского А. Долина). Часть публикаций подготовлена в содружестве с редакцией нашего журнала.
Эхо рока (отклики на статьи Марины Журинской в № 8 — 9 «Фомы»: «Дети минут» и «Фатум, он же рок»). — «Фома», 2011, № 11 .
«А возможно вписывание в контекст и с позиции современника; но для этого нужны два качества. То, что я бы назвал широтой охвата, — не просто эрудированность, не просто знакомство с большим количеством текстов культурной традиции, но восприятие этих текстов, создававших их людей, обстоятельств их возникновения как тела культуры, которое, как и некое другое тело, пронизано „составами и связями”. Необходимо и восприятие одного из измерений этого тела — языка — как некой целостности. Все, что сказано, продекламировано или спето по-русски, составляет некую связность, которая в свою очередь сплетена с общей связностью языков человеческих — и, я бы предположил, ангельских, — и с другой связностью — музыки, потому что речь и музыка вообще сплетены или, вернее, растут из общих корней. <���…>
Читать дальше
