Говорит Мария Маркова: «Вот уже почти год прошел [после премии Президента РФ], а мне до сих пор не дает покоя мысль, что я недотягиваю до своего прежнего уровня. Больше похоже на какой-то детский комплекс. Вот сделаю здесь ошибку, и меня будут ругать — ах, какой стыд, как страшно. Читатели тоже нет-нет да и напишут, что раньше мой голос был другим. Я читаю и вздрагиваю. Хочется спрятаться и совсем замолчать, удалить все аккаунты, уйти из Интернета. Но я много думала об этом и решила, что даже такая форма побега — это проявление слабости, а мне не хочется быть слабачкой».
Надя Плунгян. История одной дискредитации. — «Неприкосновенный запас», 2012, № 1 (81).
«Право на жизнь или высказывание (что для медиа почти одно и то же) в российском публичном пространстве определяется деньгами или степенью приближенности к правящим кругам. Совершенно ясно, что эти радары Перельмана вообще не индексируют. Есть у него деньги или нет? Если есть, он по праву попадает в разряд «вип», но попадает таким, каков он есть , — рядовым сотрудником НИИ, человеком, погруженным в науку и не связанным с властью никакими обязательствами лояльности. Дезориентированные СМИ пытаются задним числом приписать ученому эту лояльность (приклеивая к фотографии костюм) или же, чувствуя смутные опасения, выставить его самозванцем, который обманным путем проник в верхний слой, а потому заслуживает разоблачения. Следуя этой беспорядочной логике, в видеоинтервью журналу „Сноб” Гессен называет книгу детективом , а свою работу над ней — расследованием , как если бы ее герой совершил какое-то преступление и обрезал контакт с журналистами, пытаясь уйти от ответственности».
«Что ж, Перельман действительно нарушил законы российского истеблишмента и сделал это дважды. Во-первых, он получил статус, на который не имел „права”, как человек, далекий от мира элиты. Во-вторых, он не просто отклонил этот статус, но еще и отказался признать тот факт, что отмена статуса лишает его социальной защиты. Он попытался утвердить границы между собой и существующим в данный момент общественным договором, а этой возможности рядовой российский гражданин бесповоротно лишен. Хотел этого Перельман или нет, все его действия стали политическим жестом, после которого другие нестатусные люди могут тоже начать предъявлять власти собственные условия и автономии».
Григорий Ревзин. Проповедение. — «Коммерсантъ/ Weekend », 2012, № 8, 7 марта < http://www.kommersant.ru/weekend >.
Среди прочего: «Русский мат позволяет выразить очень разные содержания, но, скажем, фразу „Непоколебимой основой внешней политики Советского Союза являются ленинские принципы мирного сосуществования государств с различным социальным строем, неустанная борьба за упрочение мира, за дружбу и сотрудничество между народами” (Леонид Брежнев, „Ленинским курсом”, т. 1, стр. 8) матом пересказать невозможно, и это несомненное доказательство, что смысла в этой фразе нет вообще».
«Русские остановят прогресс». Писатель Эдуард Лимонов рассказал о том, каково быть Сверхчеловеком. Беседу вел Кирилл Решетников. — «Взгляд», 2012, 23 марта < http://vz.ru >.
Говорит Эдуард Лимонов: «Сейчас скоро уже нужно будет останавливать прогресс (начал обосновывать в свое время еще Мальтус, вы помните). Так вот, русские — на мой взгляд, именно русские как ни одна другая сила, ну, может, еще исламский мир — самой судьбою избраны для остановки прогресса. Идея безлимитной эксплуатации Земли будет убита нами».
«Мимо меня нельзя было пройти в любом случае. Но я удачливый тип и вот удостоился европейского признания при жизни. Впрочем, сейчас они пока еще упиваются парадоксами моей неординарной биографии. Но неизбежно впитают и мои антиевропейские книги».
Ольга Седакова. Дело Данте. — «Православие и мир», 2012, 18 марта < http://www.pravmir.ru >.
«Данте был одним из первых, защищавших идею „разделения властей”, духовной и светской: иначе говоря — одним из отцов секуляризма. Этот проект, осуществившийся в Европе много позже, после Просвещения, предполагает, что общественная жизнь управляется не теократическими законами, а универсальными законами разума и морали, общими, как предполагалось, для всех людей и заключенными в самой человеческой природе. <...> Теперешнее требование запретить Данте исходит как раз от секуляризма в той его форме, которую он принял к нашим дням. Итак, Данте обвиняется в антисемитизме, исламофобии и гомофобии».
Читать дальше
