Мама всякий раз восхищается Лялиными приобретениями. Непонятно только, куда они денут все эти сокровища, если хозяин квартиры вдруг попросит их выехать.
— Ничего, все уладится, все образуется, — успокаивает Константин Иванович, — с излишествами в области строительства теперь покончено.
— Очень правильное решение, — кивает папа.
— Хватит пыль в глаза пускать и прославлять свое имя в веках, когда людям жить негде. Теперь строить будем много и дешево, и все нуждающиеся получат отдельные квартиры.
— Совершенно верно: каждая семья будет обеспечена новой квартирой, — поддакивает папа.
— Отдельной квартирой! Двумя метрами на Ваганьковском будешь обеспечен, — бурчит мама.
— Нинусенька! — одергивает ее папа.
Я-то знаю, он как раз не любит много и дешево, он обожает, чтобы все у него было дорого и шикарно. А на прочих ему более-менее наплевать.
— Действительно, пора покончить с показухой и расточительством, — поддерживает общий энтузиазм Владимир Федорович. — Может, и жаль сталинского ампира, но чему каюк, тому каюк.
Тоже большой любитель скромности и умеренности.
— Сталин по-своему решал квартирную проблему, — объявляет тетя Мура. — Строил для всех желающих бараки на Колыме.
— Н-да… Глядите, как мы тут расхрабрились, как языки распустили, — усмехается Константин Иванович. — Все знаем, все обсуждаем. Прямо Гайд-парк какой-то.
Гайд-парк… Нужно спросить у папы, что это такое.
Разговор переходит на литературные сплетни, тосты следуют один за другим, рюмки опрокидываются и снова наполняются, папа уже заметно пьян.
Поздняевы встают и начинают прощаться — Мишеньке пора спать.
Как только они удаляются, Владимир Федорович с заметным усилием подымается со стула и перемещается на пол к Лялиным ногам. Поза, по-моему, странная для взрослого солидного человека. Кладет свою крупную увесистую голову ей на колено. Колено мягкое, пышное. Ляля вся похожа на сдобную булочку. Он тоже худобой не страдает. Любовь? Скорее, игра на публику. Мама смотрит на счастливую парочку и умильно улыбается. Правильно, нужно взять от жизни все, иначе зачем Сталинская премия, деньги, удача?
Тетя Мура опрокидывает еще одну рюмку, звучно крякает и запевает басом:
Пела скрипка в тот вечер цыганский романс,
И баян переливами лился...
Пей шампанское, брат, еще ночь впереди!
Да и некуда нам торопиться…
— А жена его, Зоя Кедрина, на бульвар в заведенье пошла, — ни с того ни с сего перебивает ее хмельным голосом папа.
Радио транслирует бой курантов на Красной площади. Торжественная минута. Тридцать восемь лет назад произошла Великая октябрьская социалистическая революция.
Папин роман наконец опубликовали в сталинградском издательстве и выплатили сорок тысяч гонорара. Тридцать четыре тысячи папа положил на мамин счет в сберкассе, а шесть тысяч принес ей наличными. Она уже все уши ему прожужжала, объясняя, что обязана немедленно вернуть долги Александре Филипповне, Анне Моисеевне и еще каким-то соседкам и приятельницам.
Александре Филипповне деньги были вручены еще позавчера, а Анна Моисеевна явилась сегодня за своими полуторами тысячами. Мама усадила ее пить чай.
— Ах, я так рада, что смогла наконец рассчитаться с вами, — щебечет мама и порхает по комнате веселенькой птичкой. — Такое облегчение: знать, что ты ничего никому не должен. Нужно еще, правда, выкупить вещи из ломбарда, но это в следующем месяце.
Анна Моисеевна отхлебывает из чашки жиденький желтоватый чай (в целях экономии мама заваривает его раз в неделю) и произносит с убежденностью:
— Вы их наберете. И весьма скоро. Да. Когда человек привык делать долги, они у него будут. Он уже не может без них.
Папа вроде бы не слушает их разговора, стучит себе на машинке, но тем не менее выразительно хмыкает.
— Ой, нет, зачем же… — возражает мама. — Не пугайте, пожалуйста.
— Наберете! Долги — это не от бедности, это от характера. У вас — я сразу заметила — такой характер, чтобы были долги.
— Ну, случается, конечно, иногда… Обстоятельства вынуждают… — признает мама.
— Меня не вынуждают, — хвастает Анна Моисеевна. — Я не стану брать в долг. Ни рубля. Даже у родного брата. Зачем мне это надо, чтобы невестка сказала, что я сижу у них на шее? Я живу с того, что есть. Протягиваю ножки по своей одежке.
Читать дальше
