О фильме «Анна Каренина» см. «Кинообозрение Натальи Сиривли» в мартовском номере «Нового мира» за этот год. o:p/
o:p /o:p
Максим Артемьев.Чего хочет Сенчин? Болотные страсти и московский быт глазами подростка. — «НГ Ex libris», 2013, 25 апреля < http://www.ng.ru/ng_exlibris>. o:p/
«Если ранний сенчинский герой — это маргинал, который, по сути, даже и цепей не имеет, то сегодня он пустил корни и соответственно поменялись его интересы. Теперь он — в низах среднего класса и желает перемен. Но только — политических. „Чего вы хотите?” — в третьем номере „Дружбы народов” за этот год — рассказывает об умонастроениях московской интеллигенции, которую события зимы 2011/12 года оторвали от привычных занятий и интересов, ткнув носом в политику». o:p/
«„Чего вы хотите?” — повесть про „моральное меньшинство” (если перефразировать модный американский термин) современной России, стремящееся жить абстрактными ценностями. Желание почувствовать „ветер перемен” схвачено поразительно ярко и четко. И зафиксировано оно с традиционным сенчинским вниманием к мелочам, умением представить частное типичным». o:p/
«Писать лучше он [Сенчин] не стал, но получил возможность не увязать в одних и тех же поднадоевших читателю проблемах». o:p/
o:p /o:p
Андрей Архангельский.Виктор Пелевин создал собственных «Утомленных солнцем — 2». — «Огонек», 2013, № 12, 1 апреля < http://www.kommersant.ru/ogoniok>. o:p/
«У каждого Наполеона бывает свое Ватерлоо: Пелевин на этот раз создал собственных „Утомленных солнцем — 2” и хотел он ровно того же, что Михалков, — добра. Каждый творец живет по законам придуманной им вселенной, укрепляя гнездышко повествования веточками собственных идей. До тех пор, пока они скрыты от читателя или зрителя, гнездо прочно — пусть бы веточки были и не совсем надежными. Но однажды творец хочет нас познакомить со своей кухней, с тем, как устроена его вселенная, и здесь творцу, как правило, изменяет чувство меры». o:p/
«Михалков хотел поделиться самым сокровенным, масштабным, как ему казалось, озарением — что Россию хранит Бог. Пелевин точно так же лелеял знание о том, что все тлен, что в России ничего не изменится и что люди вообще так себе материальчик. В обоих случаях поражает дистанция между объективной ценностью таких идей и субъективной уверенностью творца в собственной прозорливости». o:p/
o:p /o:p
Юрий Архипов.Талант в муках ума и совести. К юбилею писателя и общественного деятеля Леонида Бородина. — «НГ Ex libris», 2013, 18 апреля. o:p/
«Хотя, помнится, когда чешский писатель Вацлав Гавел (из поколения Бородина и в одни дни с ним покинувший наш бренный мир) стал президентом страны на ее переломе, многие и у нас размечтались, чуть ли не взревновав: мы-то, со славой самых „литературоцентричных” на всем белом свете, разве не заслужили такой улыбки фортуны? И стали — в уме — гадать: а кто бы мог потянуть эту ношу? И сошлись на том, что, кроме Бородина, даже и обсуждать-то некого. Только у него есть продуманная программа переустройства страны, выношенная к тому же в условиях многолетней отсидки — именно за эту программу. Нет сомнений: случись такая редкостная удача, стань он лидером страны, и мы бы зажили по-другому. И страна бы не распалась, и богатства ее не разбежались бы по чужеземным офшорам и банкам. И культура не отпрыгнула бы (отрыгнув) от столбовой дороги Традиции в грязноватые обочины чужебесия и беспутья». o:p/
o:p /o:p
Николай Байтов.«Я не верю, что „в начале было слово”». Поэт и прозаик рассказал Анне Голубковой о памятнике русскому интеллигенту, литературном карнавале и четырех уничтоженных романах. — « Colta.ru », 2013, 17 апреля < http://www.colta.ru>. o:p/
«Удивительной, небывалой чертой современной литературной жизни я считаю то, что она, похоже, превратилась в непрерывный карнавал, праздник. Такого праздника, который еженедельно, ежедневно, ежечасно захватывал бы (и никуда не отпускал) все „литературное сообщество”, не было никогда в России, в русской литературе, — не было ничего похожего ни в XIX в., ни в Серебряном веке, ни тем более во времена Ленина — Сталина — Хрущева — Брежнева. Ничего подобного, насколько я могу судить, кое-где поездив, нет сейчас и в зарубежных литературах. Этот литературный праздник есть, по-видимому, специфически русское явление, характерное для последних 15 — 20 лет. Явление загадочное». o:p/
«У меня самого этот праздник, которому не видно конца („который всегда со мной”), часто вызывает какое-то мрачное недоумение, несколько раз в связи с ним я впадал в неадекватное, глубоко депрессивное состояние. Но я не могу сделать „фи” в его адрес и считать прилипшим к литературе мусором. Напротив, я считаю его крайне значимым, даже знаменательным, и я думаю, что когда-нибудь кто-нибудь отдаленный обязательно опишет и изучит это поветрие в современной русской литературе (особенно — в поэзии), поймет его и истолкует…» o:p/
Читать дальше
