Я не вправе оценивать уровень зарубежного образования и науки в технической и естественно-научной областях. Что же касается гуманитарии эпохи постмодерна и постструктурализма, мне не видно, чтобы иноземцы на порядок превзошли российских ученых и преподавателей. Американская университетская система, выигравшая во всех рейтингах, в этом отношении не образцовая. Причем по мнению самих американских профессоров. Замечательный российский филолог Михаил Гаспаров вспоминал: "...в университетах, где я бывал, меня сразу предупреждали: студенты в Америке плохие, а аспиранты хорошие" [20] . Автор этих строк слышал от американских преподавателей несколько иное мнение: средний уровень американского студента-гуманитария выше, чем российского, но лучшие российские студенты безусловно превосходят американцев.
Так или иначе, ориентация на международные рейтинги и проникновение в "золотую сотню" как концептуальная цель реформы российского образования — приоритеты отнюдь не бесспорные. Любые изменения в образовании страны должны диктоваться прежде всего национальными интересами. А их не видно. В моем лексиконе никогда не было такого монструозного выражения, как "низкопоклонство перед Западом". Но оценить завороженность мировыми рейтингами иначе я, увы, не могу. Хочется воскликнуть вместе с одним истинно умным и европейски образованным персонажем: "Хоть у китайцев бы нам несколько занять / Премудрого у них незнанья иноземцев…". Сейчас Китай открыт миру. Но рейтинг образовательных институтов китайцы ввели собственный — Шанхайский.
Впрочем, весь скепсис по поводу международных рейтингов просто несоизмерим с вводящим в ступор изумлением перед доморощенными критериями — перед той доселе неведомой миру зверушкой, перед тем облым, оз о рным и стозевным чудищем, которым в прошлом году разродился российский Минобраз.
Мы рождены, чтобы Кафку сделать былью
Минобраз родил рейтинг. На протяжении минувшего лета, когда преподы и студиозусы безмятежно нежились на вакациях под теплым солнцем, в тиши кабинетов Министерства образования вызревал собственный рейтинг эффективности российских институтов. Оценивать решили незатейливо: всего только по пяти критериям, коими оказались: средний балл ЕГЭ абитуриентов; количество иностранных студентов; количество квадратных метров на студента; затраченные на научные исследования деньги; общее количество бюджетных и внебюджетных денег в расчете на одного преподавателя. Не буду повторять все убийственные критические высказывания профессионального педагогического цеха по поводу этих измерительных инструментов, изобретению которых позавидовали бы даже высокомудрые щедринские градоначальники [21] . Как выразился первый заместитель председателя Комитета по образованию Государственной думы Олег Смолин, "на мой взгляд, мониторить вузы по таким критериям — это все равно, что измерять температуру тела спидометром, а кровяное давление в децибелах" [22] . Ведь очевидно же: средний балл ЕГЭ определяется конкурсом, а конкурс — прежде всего престижностью избираемой профессии, а не качеством обучения. Даже самому вдохновенному космополиту понятно, что число забугорных студентов не может быть одним из главных мерил при реформировании национального образования (А ко многим институтам и специальностям оно вообще не может быть применено по самой их специфике.) Можно только дивиться, чье погруженное в сон разума сознание сочло, что квадратные метры как-то связаны с уровнем преподавания. (Самым эффективным, как ехидно заметили критики, следует признать институт, отчисливший почти всех учащихся.) И кроме того, институты не сами выбирали размеры учебных корпусов: здания им в разные времена выделило государство. Проведение научных исследований вообще не может быть критерием для большинства институтов, кроме тех, что причислены к числу научно-исследовательских, то есть культивируют и развивают фундаментальную науку. Но не менее изумительно, что ценность научных исследований измеряется не результатами, а затратами. Количество бюджетных и внебюджетных денег — критерий чисто "бухгалтерский", а не образовательный. К тому же институты государством финансируются не на равных условиях. (Показательный пример — дополнительные выплаты техническим учебным заведениям или национальным исследовательским университетам; совершенный финансовый эксклюзив получила по целому ряду причин Высшая школа экономики.) Причем все институты — в том числе и признанные теперь Минобразом филиалами конторы "Рога и копыта" — некогда от самого министерства получили государственную лицензию!
Читать дальше
