Виктор Дьяков - БУМЕРАНГ повесть

- Не бери в голову Сергей Кузмич. Ты главное ПИМ сделай к сроку, а эту цепочку мы и за один день сконстролим. Все навалимся и сделаем. Сам знаешь сейчас она не к спеху…

Тут же Лев Михайлович забывает, о чем говорил ему Потехин, ибо его сознание уже всецело переключилось на проблему с приемником. Он возвращается в кабинет, достает расчеты и углубляется в дебри интегралов, дифференциалов, степеней, вероятностей, диаграмм направленности, частоты Доплера, радиальной скорости, частотной модуляции… Он отрешается от всего, ибо то был его мир, в котором он ориентировался как никто другой, в котором он жил с удовольствием, и не без сожаления возвращался из него в мир реальный. Но и в реальном мире, дома, после работы Лев Михайлович уединившись где-нибудь в уголке гостиной или в спальне на диване, доставал из портфеля расчеты (которые строжайше запрещалось выносить за территорию института) и вновь с удовольствием уходил в свой мир, не реагируя ни на телевизор, ни на домочадцев.

5

Заместитель директора института Николай Константинович Ануфриев, неоднократно намекал директору, что у него к нему имеется важный конфиденциальный разговор. «Какой еще разговор,- подумал Виктор Павлович.- Март месяц, работы на всех участках невпроворот, а он наверняка о своем будет, как вшивый о бане.» То что Ануфриев ставленник «конторы» в институте знали немногие, но директор знал это точно. Он не хотел лишний раз встречаться с этим замаскированным гебешником, но разговор, тем не менее, состоялся.

Несмотря на то, что директор всем своим видом показывал, что его это всячески тяготит, Ануфриев, усевшись в «гостевое» кресло, сразу дал понять, что зашел «всерьез и надолго».

- Мне с вами, Виктор Павлович, необходимо решить всего один вопрос,- Ануфриев дружелюбно улыбался, словно не замечая пасмурного лица директора.- Поверьте, я бы не побеспокоил вас по пустякам,- при этих словах Ануфриев трансформировал лучезарную улыбку в серьезно-ответственную мину.

- Никак, что-то угрожает нашему выполнению госзаказа. Уж не диверсант ли пробрался в наши ряды?- иронически усмехнулся директор.

- Напрасно смеетесь, Виктор Павлович. Такая опасность существует всегда и в данный момент имеет место нечто в этом роде,- последние слова Ануфриев произнес чуть приглушенно, как бы придавая им особое значение.

- Да, ну… И кто же этот злодей, жаждущий выкрасть схемы и расчеты нашей ракеты? Что-то наши особисты ни о чем таком не докладывали. Неужто вы свое собственное расследование провели и лично выявили агента иностранных спецслужб?- тем не менее, продолжил ерничать с наисерьезнейшим выражением лица директор.

- Эх, Виктор Павлович, Виктор Павлович!... Не любите вы меня,- с сожалением и осуждением отреагировал Ануфриев. А за что не любите? За то, что я бдительность проявляю? Да поймите вы, я это делаю не для того чтобы мешать научному процессу, и что я вам не враг, а друг. Вы, спору нет, умеете отлично организовать работу… Но во все мелочи вникнуть просто невозможно. Вот я, по мере сил и пытаюсь вам помочь, за людишками слежу, выявляю, кто чем дышит. То, что особый отдел за режим секретности отвечает, это понятно. Но за людей, за их умонастроения, к сожалению такой штатной единицы, ну вроде замполита в армии, в нашем штатном расписании не предусмотрено, а это дело, поверьте мне, ох какое нужное. Ведь случись чего, вам же первому отвечать. Понимаете?- вкрадчиво и в то же время доверительно говорил Ануфриев.

- Ну ладно, я все понял Николай Константинович. Давайте прекратим эти намеки и перейдем конкретно к делу. Что там у вас?- явно поторопил директор, не проявляя встречных чувств.

- И опять вы не понимаете. Я это по вашему тону чувствую. Вы считаете, что я перестраховываюсь.

На этот раз реплика Ануфриева повисла в домашней уютной ауре кабинета. Виктор Павлович в отличие от прочих руководителей такого ранга не терпел излишней казенщины и свой кабинет любил всячески одомашнивать. Для этого он часто делал всевозможные ремонты, передвигал мебель, приносил из дома некоторые обиходные вещи и цветы…

Директор молчал, явно не собирался втягиваться в дискуссию на тему: «ты меня уважаешь?», надеясь, что Ануфриев так скорее выговорится и уйдет. Зам это почувствовал и поняв, что его попытки перевести беседу в русло «разговора по душам», в очередной раз потерпел неудачу, был вынужден-таки и в самом деле перейти «к делу»:

- До меня дошли сведения, что небезызвестный Карлинский, которого нам сплавили из Москвы, сейчас в лаборатории Глузмана занимается разработкой какого-то узла новой ракеты. Вы это санкционировали, Виктор Павлович?