Олег Красин - Операция начнется в подень

– У нас всё готово, Екатерина Евгеньевна, – сказала она, – участники залог внесли, можно проводить хоть завтра.

– Нет, пока торопиться не будем. Давай-ка уточним список участников.

Участников всего было двое: компания, созданная менеджментом завода во главе с Генераловым и пресловутая "Омега групп", за которой стола криминальная группировка Матвея. Про Матвея Ирэне ничего известно не было, её не посвящали во все детали. Истомина озвучила по памяти состав участников и на это Красовская сказала многозначительно:

– В ближайшее время должен появиться еще один – компания "Вест финанс". Поэтому подождем, когда они внесут свои деньги в залог, и тогда проведем.

– А что это за компания, раньше я о ней не слышала?

– Это иностранцы. Сейчас очень модно говорить о привлечении иностранных инвестиций, вот мы их и привлечем. Заодно перед Москвой отчитаемся, в передовиках будем ходить.

– Конечно, ударники капиталистического труда! – с иронией произнесла Истомина.

– Иногда я не понимаю твои шутки, – строго ответила Красовская, – это вопрос серьезный. Михаил Яковлевич говорит, что даже не столько экономический, сколько политический.

Упомянув Плотникова, она, словно дала себе волю, словно позволила возникшему раздражению окончательно овладеть ею. Лицо Красовской резко покраснела, она спросила напрямик:

– Ты что решила завести роман с Плотниковым?

– Что вы, Екатерина Евгеньевна? Михаил Яковлевич совсем не в моем вкусе. И потом, он женат…

Ирэна деликатно умолчала о том, что было известно всем, о связи Красовской с Плотниковым.

– Помолчи, сучка! – грубо оборвала её Красовская, – думаешь, я не знаю, что ты решила уйти в областное Казначейство? Бросить меня, когда работы невпроворот? Мне друзья всё рассказали. Ничего, я тебе крылышки-то обрежу, будешь еще ползать, умолять, чтобы приняли обратно. Ты тварь неблагодарная! Много возомнила о себе!

– Екатерина Евгеньевна, как вы можете! – едва вымолвила Истомина, слушая несправедливые слова своей начальницы. Слезы навернулись у неё на глаза.

– Еще раз услышу, что у тебя был Плотников, я тебе хвост вырву, чтобы крутить было нечем. А теперь, пошла вон! Хотя нет – можешь писать заявление об увольнении и, кстати, я позвоню в Казначейство – там тебя тоже не возьмут.

Последние слова Красовская произнесла с исказившимся от бешенства лицом.

Она не планировала избавиться от своей ближайшей помощницы, хотела только унизить её, запугать, уничтожить возможные ростки отношений Ирэны и Плотникова. Однако по ходу разговора не смогла сдержать себя и слова об увольнении вырвались у неё непроизвольно, сумбурно. Так внезапно вырывается раскаленная лава из жерла вулкана и сжигает всё на своем пути, нечего не щадя и не делая исключений.

Поскольку и кабинет, и телефон Красовской прослушивались, этот разговор практически сразу известен Забелину. Поздним вечером, закрывшись у себя, он долго читал и перечитывал распечатку диалога между Красовской и Истоминой, думал о том, что из всего этого можно было извлечь полезного, чем помочь Ирэне.

Конфликт между Красовской и Истоминой его устраивал. Ирэне нужна будет опора и если она её не найдет в своем ведомстве, значит будет искать во вне. Здесь она может вспомнить о нём, Забелине, о его возможностях.

Он еще посидел какое-то время над распечатками, а потом занялся другой работой. Оперативники его отделения готовились завести еще два дела, и он принялся просматривать материалы, править подготовленные ими документы: постановления и планы оперативных мероприятий. Жизнь не зацикливалась только на деле Красовской "Стрекозы", впереди были всякие "Спруты", "Финансисты", "Каталы" – разнообразные жулики, увлеченно ловившие крупную рыбу в мутной воде приватизации.

Со вчерашнего дня Усольцев непосредственно приступил к подготовке Калины.

Вызвав его на временную ЯК, как мысленно называл Леонид Петрович съемную квартиру, он проверил, что и как будет говорить этот осужденный – он же оперативный источник контрразведки.

Усольцев отработал с ним возможные повороты в ходе разговора и, в целом, остался доволен. Несколько раз за время беседы с Калиной он выглядывал из окна комнаты на улицу и полностью успокоился, лишь тогда, когда заметил машину наружного наблюдения, неприметно вставшую у другого дома напротив.

Наружку он попросил подъехать заблаговременно, чтобы показать адрес и зашедшего вместе с ним в квартиру Калину. Что касается Беса, то его роль должна была ограничиваться только заходом вместе с Цыганковым в подъезд, а потом надобность в его услугах отпадала.